Но я ее уже не слышал. Разум заволокло пеленой, мысли неслись сквозь время, взывая к силе, проводником которой были пантакль и мои опрометчивые действия.

– Потому что я – слуга закона. И я доказала, что моя воля не угаснет от твоего примитивного гнева и досады, – невозмутимо добавила она.

Рыжая ведьма говорила магически, ментально, будто никогда и не использовала простой язык. Ее слова молотом стучали в моей голове, приказывая одуматься. И в самый последний момент, когда заклятье уже готово было сорваться с кончиков пальцев, словно волкодав с цепи, я, сделав невероятное усилие, остановился.

Медленно приходя в себя, обращал содеянное заклинание вспять, возвращал силу в пантакль, который покорно позволил собой воспользоваться.

– Ты колдуешь без талисмана? Без пантакля? – откашливаясь, прохрипел я.

– Пришлось научиться. Использование посредников неприемлемо для работника департамента.

– Научишь?

Она отрицательно помотала головой.

– Нет. Надо же нам чем-то отличаться от вас, слабосильных, – на лице Алисы сияла победная улыбка.

– А какой у тебя класс?

– Седьмой.

– На два выше, чем у меня… Впредь буду осторожнее, девчонка.

Мы сидели на зеленой траве. Солнце со вчерашнего дня успело подсушить почву. А в салоне Алисиной «копейки» нашлись два стакана капучино. Напиток был теплым, почти горячим. Самое то. Но это означало, что надзирательница просчитала мое появление с точностью до минуты!

– Зачем тебе в Кириши? Хочешь сесть в тюрьму?

– Нет. Хочу ее избежать. А еще – убить мага.

– Судя по статистике, которую получил в отношении тебя департамент, ты редко оставляешь в живых магов, нарушивших закон. Даже если это глупые новички! – в ее голосе звучал упрек.

– Наверное, я их просто недолюбливаю.

– Хотя сам являешься магом?

– Я – другое дело.

– Но ты готов был убить меня. Получается, не совсем уж и другое.

– Ты не дала мне перешагнуть черту, спасибо.

– А ты не хотел сотрудничать…

– Разве это сотрудничество? – воскликнул я. – Ищейки департамента обвинили меня в намеренных экспериментах над обществом, заявили, что я хотел убить мальчика. Семилетнего пацана! Запретили заниматься расследованием, в конце концов.

– Никто тебя ни в чем не обвинил. Ты пока под следствием. Просто подозреваемый, – Алиса чеканила слова, чтобы я осознал каждую фразу.

Но я только отмахнулся:

– Что это меняет?

– Если не вникать, ничего. Может, все-таки расскажешь, зачем подорвался на место преступления?

Я неохотно поделился своей догадкой:

– Есть третий маг, который управлял отцом Никиты и им самим. И сейчас он едет туда, чтобы замести следы.

– Откуда знаешь? – совершенно искренне удивилась она.

– Интуиция, госпожа надзиратель, всего лишь интуиция. Не может он просто так оставить своих жертв. До меня только сейчас дошло: паренек этот, Никита, курил папиросы.

– И? – Алиса все еще не понимала.

– Ворожба, которая связала отца и сына, затронула также и мага! Это заклятье было рассчитано на троих, а не на двоих, как считает твой хваленый департамент.

– Допустим, но я так и не поняла… при чем тут сигареты?

– Папиросы, – поправил я. – Колдовавший маг – это старик, живший или живущий в том доме… Он хотел перенести свой разум в мальчишку! И у него это отчасти получилось. Когда, явившись по вызову, я снял наваждение с парня, это была лишь верхушка айсберга. Под этим наваждением глубоко внутри пряталось еще одно.

– Значит, гипотетический маг желал обрести новую жизнь в юном теле? К этому клонишь?

– Именно!

– Бессмыслица какая-то.

– Вовсе нет. Никита курил «Беломор». Такие уже не выпускают, значит, он раздобыл их у неизвестного человека. А курение – привычка, которая досталась ему от мага. Так часто бывает: человек, находящийся под чужой волей, копирует поведение колдуна. Говорю же, он почти закончил свое колдовство, я вовремя помешал ему, убив обезумевшего отца.