Иногда я подсчитываю на калькуляторе, сколько прошло с того дня. «Смайл-Март» на Хииромати не закрывается никогда, его огни сияют каждую ночь; недавно этот комбини встретил свой девятнадцатый первомай – а значит, с момента его открытия минуло 157 800 часов. Моему телу исполнилось тридцать шесть, а магазинчику – и мне как его продавцу – восемнадцать. Никого из тех, с кем я прошла обучение, в нём уже не осталось. Он пережил восемь директоров. Даже товары, которыми мы торговали тогда, сменились все до единого. И только я по-прежнему здесь.
Моя семья очень радовалась, когда я устроилась на эту подработку. И даже когда я закончила универ, но заявила, что не брошу «Смайл-Март», все домашние поддержали меня. Видно, сочли, что с моей оторванностью от мира даже эта подработка в комбини – спасительный прогресс.
На первом курсе я отрабатывала по четыре смены в неделю, включая выходные. Теперь таких смен уже пять. Добравшись с работы до своей клетушки площадью в шесть татами[9], я тут же валюсь на футон[10], который всегда расстелен. Эту дешёвую квартирку я нашла ещё на абитуре, да и съехала туда от родителей.
И хотя со временем родители начали волноваться за то, что я даже не стараюсь найти постоянную должность, а год за годом упрямо работаю в одном и том же магазинчике, – менять что-либо уже было поздно.
Почему мне нужна именно временная подработка в комбини, а не «обычные» место и должность в каком-нибудь офисе, я и сама не знала. Следуя безупречной Служебной Инструкции магазинчика, я сумела стать нормальным продавцом. Но насколько «нормальной» я смогла бы стать, действуя за рамками инструктажа, – вопрос не из лёгких.
Продолжая любить меня, родители очень стараются смотреть на мою «вечную подработку» сквозь пальцы. Чувствуя себя виноватой, я лет с двадцати пыталась устроиться в приличное место. Но моё резюме, в котором не было ничего, кроме подработки в круглосуточном магазинчике, очень редко рассматривали всерьёз. А если дело всё-таки доходило до собеседования, на главный вопрос – почему же я столько лет проторчала в комбини? – ничего внятного ответить я не могла.
Оттого ли, что работаю почти ежедневно, я часто вижу во сне, как снова стою за кассой. Ах, на новых чипсах не выставлена цена! Ой, горячий чай в автомате раскуплен, пора заряжать новый! От таких снов меня то и дело подбрасывает среди ночи. А однажды я даже проснулась от собственного крика «ирассяимасэ!».
Когда же ночью не спится, я думаю о прозрачной коробке, за стеклянными стенами которой не перестаёт кипеть жизнь. Прямо сейчас, в эту минуту, чистенький, безупречный аквариум продолжает работать как заведённый. Стоит мне вообразить эту сцену, как в ушах начинает звучать «Симфония комбини» – и я, успокоившись, засыпаю.
Ведь когда придёт утро, я опять стану homo kombini – и превращусь в шестерёнку этого мира. Одно лишь это и делает меня «нормальным человеком».
В восемь утра я открываю дверь «Смайл-Марта» на Хииромати.
Моя смена начинается с девяти, но обычно я прихожу пораньше и завтракаю в подсобке. Покупаю себе двухлитровую бутылку минералки, пару булочек или сэндвичей, у которых вот-вот истечёт срок годности, и приступаю к завтраку.
В подсобке висит большой экран, на который выведены все камеры наблюдения за торговым залом. Наблюдая, как Дат, новичок из Вьетнама, судорожно стучит по клавишам кассы, а наш директор бегает по залу у него на подхвате, я глотаю свой сэндвич, готовая в любую секунду нацепить униформу и ринуться к ним на помощь.
В целом на завтрак я съедаю какой-нибудь хлеб с наших полок, на обед – фастфуд или онигири оттуда же, да и на ужин, особенно если устала, покупаю себе что-нибудь, не отходя от кассы.