– Так что же это получается? – обалдело промолвил Семен, но умолк, пораженный догадкой.

– Получается так, что убийца, а у меня уже нет сомнений, что это Марина Яковлевна – все улики указывают на нее, хладнокровно отравляет Плетущих в кому и выкачивает из них жизненную энергию.

– Этого не может быть, – тихо произнес Рыжий. – Она же… Она же нам, как мать была. Она учила нас десять лет…

Соня пока никак не отреагировала и лишь нервно крутила в руках давно уже пустую чашку.

– Что-то подобное я начала предполагать, когда Семен рассказал о своих встречах с Клаусом и обстоятельствах, с ними связанными, – она со звонким стуком поставила чашку на блюдце. – Но я и подумать не могла, что все настолько… настолько корыстно. Остается вопрос, для чего ей могло понадобиться столько энергии. Ведь каждый из нас обладает действительно большим запасом жизненной силы.

– Это мне неизвестно. Честно говоря, я даже знать этого не хочу. Вспомните, как она же нас учила: «Нападение на Плетущего не должно оставаться безнаказанным. Твари должны бояться вас, а не наоборот».

– Мы не справимся, – едва слышно обронила Соня.

– Макс, ты, что, собрался воевать с Учительницей? – вытаращился на меня Семен. – Есть и другие, более простые способы свести счеты с жизнью.

– Я согласна, это плохая идея, – посмотрела мне в глаза девушка.

Музыка, лившаяся из динамиков, смолкла, будто испугавшись наших разговоров. Но через несколько секунд колонки снова ожили, но уже новой композицией.

– Именно поэтому вы не станете лезть в драку, – ответил я им.

– Ты спятил?!

– Что ты такое говоришь?!

– Пожалуйста, не нужно спешить!

– Она же тебя тонким слоем по стенке…!

– Это безрассудно!

До чего же приятно осознавать, что я настолько дорог своим друзьям, что они готовы сами дать мне по башке, связать и спрятать куда-нибудь подальше, только чтобы я не натворил глупостей. Вот только они забывают – ни спрятаться, ни убежать не получится. И позволить Мише погибнуть я не смогу. Соня и Рыжий покричат сейчас еще немного, поругаются – о, вот уже и идиотом обозвали – и все равно полезут за мной, наплевав на смертельную опасность и безнадежность затеи. Для них моя авантюра действительно может оказаться непосильной. И если в Соне я более-менее уверен в том смысле, что в боевых условиях она беспрекословно подчинится, то Семен – это совсем другой случай. Рыжий – плохой солдат, потому что ему нужно все объяснить, прежде чем он выполнит приказ. А времени на такую роскошь, как разговоры, уже не будет.

Мои друзья понемногу успокоились и уже не кричали на меня и даже не махали руками. Я с улыбкой смотрел в их злые лица. А ведь они прекрасно знают, что не оставят меня одного, как еще лучше осознавали тот факт, что меня остановить невозможно. Вот они и злятся.

– Мы не пустим тебя, – бросила Соня раздраженно. – И чего тут веселого?

Я покачал головой, молча ожидая, когда они будут готовы слушать.

– Да ему бесполезно что-то говорить, – сказал Семен девушке. – Он уже все решил. Смотри, как ухмыляется.

К столику подошел официант, убрал со стола, а потом, по моей просьбе, принес счет.

– Сколько там? – проворчал Рыжий, доставая портмоне, а Соня водрузила на стол свою ужасно модную сумочку и запустила в нее руку.

– Угощаю, – я не смог сдержаться и произнес это все с той же улыбкой и принялся отсчитывать купюры.

– Ладно, – пробурчал Семен, – но тогда в следующий раз угощаю я.

– Рассказывай, что ты задумал, – обратилась ко мне Соня уже гораздо спокойнее.

– Друзья, – сказал я им, – за вами так интересно наблюдать.

Они явно не ожидали этих слов и снова нахмурились.