Михаил был в смятении. Только что он остро ощутил, что попал в две параллельные жизни. Что бы он ни предпринимал, они будут протекать самостоятельно, не мешая друг другу и не пересекаясь между собой.

Юля, казалось, увлекала его в прошлое столетие и собой создавала иллюзию прошлого времени. Именно с ее помощью он снова ощущал себя в привычном девятнадцатом веке. Там и с ней ему было хорошо и безопасно. С ней все было понятно. Он точно знал, что она нравится ему, и видел, что тоже нравится ей. Но было и новое чувство. Это стремительная влюбленность в новое время, в иную жизнь и в совершенно другую девушку, которую звали Лизой. Она ворвалась в его жизнь на скоростном автомобиле. Она вскружила ему голову. Она околдовала его. Она уверенно встала между ним и Юлей. Михаил понимал, что и он, и Юля в этот момент убегают от стресса и страха, от жестокого мира и от своей слабости перед ним. Они пытаются скрыться в далеком и безопасном, романтическом девятнадцатом веке. Они не такие сильные, как современные люди. Но в их слабости и заключалась сила. Им было комфортно и приятно в обществе друг друга. Если Лиза уверенно шагала через все штормы современного мира, то Юля и Михаил стремились укрыться от этой неразберихи, от этого хаоса. И в этом стремлении они были едины. Вот тут-то действительно и произошло чудо. Оба одновременно почувствовали, что стресс и страх куда-то подевались. Им на смену пришло новое чувство – безопасности, уверенности в себе, уюта и взаимного влечения. Это было благостное чувство. И они оба знали, что это такое.

Они продолжали сидеть друг напротив друга и с упоением смотреть друг другу в глаза, словно проверяя, правда это или нет, чувство это или что-то иное. Эта процедура была очень приятной. В платонической любви тоже есть своя прелесть.

– Мне пора.

– Я все время буду думать о вас.

– Завтра я снова приду, ненадолго. Просто узнать, как ваши дела, не случилось ли что. Что выкинет мой австралиец, предугадать невозможно.

Помяни черта, и он будет тут как тут. Дверь отворилась, и в квартиру влетел Юлин супруг.

– Меня за границу отправила, а сама здесь развратом занимаешься!

– Как вы смеете!

Юля и Михаил оба вскочили со своих мест.

– Заткнись, урод, с тобой я потом разберусь. А ты ведешь себя как гулящая девка!

– Вы… Вы – негодяй, – с негодованием вырвалось у Михаила. Он машинально перехватил руку Юлиного супруга, которой тот попытался то ли схватить Юлю, то ли дать ей пощечину. Михаил резко оттолкнул его от растерявшейся девушки. Юлин муж грязно выругался. И тотчас получил хлесткую пощечину от Михаила.

– Ты, сучок, напал на меня в моей же квартире? Да я тебя сейчас урою, гнида.

Он замахнулся, но ударить Михаила не решился. Михаил был и выше, и сильнее его. Да тут еще Юля вмешалась. Она встала между ними и спокойно произнесла:

– Ты ничего не сделаешь. Иначе твоей австралийской жизни конец. Это раз. Ты находишься в моей квартире. Это два. Сейчас ты отдашь ключи, извинишься перед человеком и навсегда позабудешь обо всем, что связано со мной. Это три. А если произнесешь еще хотя бы одно слово, то здесь же и сейчас напишешь согласие на развод. Это четыре. Мне хватит считать или продолжить?

– Юля, моя кроткая девочка, я тебя не узнаю. Хорошо, я был не прав. Извини. Пощечину я уже получил, что еще надо? Еще раз извини. Только как все это понимать?

– Тебя не было два года. Ты украдкой возвращаешься, силой врываешься в мою квартиру, вместо того чтобы появиться дома. Без «здравствуй» и поцелуев оскорбляешь меня и еще спрашиваешь, как все это понимать. У тебя вообще что с головой и с совестью? Словом, пару дней назад я сдала квартиру этому человеку. Или, может быть, ты считаешь, что я должна была сначала разыскать тебя в Австралии и спросить разрешения?