Земля! Земля! Как парус одинокий,
Ты мечешься в космическом пространстве.
И солнце, поднимаясь над Востоком,
Не зря с тобой готово вечно странствовать.
Луна – лодчонка за тобою следом,
Боясь отстать, торопится, спешит.
Вдали планеты – корабли, соседи,
Безмолвные в космической тиши.
Людьми очеловеченный, твой голос
Разносится в космической дали.
Спешат планеты, сквозь знакомый космос
В мир ярких звёзд и бесконечной мглы.
И нет конца стремительным полётам.
Препятствий людям во вселенной нет.
Их путь идёт от плуга к самолёту
И дальше, до космических ракет.
И верю я: пролягут в небе трассы
К иным, ещё не познанным мирам.
Ведь подвиги героев не напрасны.
Они не зря открыли космос нам.
КОГДА-ТО, МИР
Когда-то, мир был вовсе не готов
Освободиться от своих оков,
Что цепкими столетьями, впились
В её, едва начавшуюся, жизнь.
Но жизнь разбег – от первого толчка
Мысль завертелась с резвостью волчка.
Вдали возникший новой жизни призрак,
Вдруг преломился солнечною призмой.
И вот уже не призрак и не сон —
Явь, созданная радостным трудом.
Спешат века, и та пора придёт,
Когда весь мир свободу обретёт.
ШИРЬ СТЕПНАЯ
Уезжаю, нет, не на запад,
Не на север, не на восток.
Уезжаю я утром, завтра,
Недалёко – в совхоз «Вперёд».
Не в июле кончается лето,
Но пшеницы пришла пора.
На совхозных полях меня встретит,
Как и многих других, заря.
Чем-то очень с пшеницей схожи,
Солнце в небе и россыпь звёзд.
Даже ты на неё похожа,
Желтизной своих нежных волос.
Нет, не чудится мне, и не снится,
Я заглядываю наперёд —
Во весь рост поднялась пшеница,
И навстречу комбайнам идёт.
Ширь степная, согретая зноем,
Из себя источает хлеб,
Чтобы осенью и зимою
Сытым был на земле человек.
ДУБ
Стоит, почти у самой речки,
С времён далёких старый дуб.
И кажется – стоит он вечно,
Как бог индийский, многорук.
А может быть, на самом деле
Ему бессмертие дано.
Ни зной палящий, ни метели
Не смогут побороть его.
Встречая ярких звезд рассветы,
Готов он в сказочный полёт.
И всё ж, не может ввысь взлететь, он,
И в небо медленно растёт.
Какие веские причины
Ввысь к звёздам манят вновь его?
Ствола глубокие морщины
Нам всё расскажут за него.
Он мыслит. Вновь ему не спится
При свете серебристых звёзд.
Он рвётся в небо, словно птица,
Хотя корнями в землю врос.
ВЕЛИК МОЕЙ ПЛАНЕТЫ МИР
Велик моей планеты мир,
Красив, он и разнообразен.
В нём: камни, облака, огни,
Вода, растения, алмазы.…
В фигурах, контурах своих,
В цветенье, в запахах, в сиянье
Таят открытия они.
И мне известны эти тайны.
В цветке я чувствую любовь,
В жужжанье шмеля – вдохновенье.
В лежачем камне – чью-то боль,
В ручье – исчезнувшее время.
Хранят секунды завязь дней,
Изгибы трав – явленье ветра,
Полёты птиц – мечту людей,
Слова – мелодии поэта.
Мир – атом. Атом – электрон,
Плод – семена, свет – излученье.
В любом явлении земном
Особый смысл и назначенье.
В фигурах, контурах своих,
В цветенье, в запахах, в сиянье
Таят открытия они.
И мне известны эти тайны.
МОЛЧАНИЕ – НЕ СУТЬ ПРИРОДЫ
Молчание – не суть природы,
Но, затаённое в камнях,
В деревьях, облаках и водах,
Оно стремится крикнуть: «Я!»
Рождаются метаморфозы
Из тишины густой как мех.
И громом вскрикивают грозы,
И дождь разбрасывает смех.
Журчат ручьи, щебечут птицы,
И даже солнце чуть звенит,
И песней радуга искрится
И камень, падая, гремит.
И шелестят листвой деревья
Дождинки стряхивая с плеч.
Всё это только лишь преддверье
К тебе моя родная речь.
БЕРЁЗА (1966—1969 гг.)
БЕРЁЗА – ЖЕНЩИЕА ЛЕСНАЯ
Берёза – женщина лесная,
Встречая ласковый рассвет,
Дрожала, солнце ожидая.
А на неё глядел поэт.
Он в лес придя за вдохновеньем,
Заметил вдруг в берёзе грусть
И непонятное волненье
Неощутимых, нежных чувств.
Он видел, как она грустила,