– Займусь, – согласился Тобако. – Я займусь прохождением денег в России. Кто-то пусть возьмет на себя их прохождение за границей. Что за фирма-получатель, какое она имеет отношение к чеченскому вопросу, если имеет вообще? И что за оборудование они в состоянии поставить?

– Это мы с Пулатом проверим, – нашел себе работу и Ангел.

– Доктор, – продолжил Басаргин, – а ты в дополнение к предыдущему запросу по поводу пластической хирургии уточни вероятное местонахождение клиники. Возможно, это Австрия или что-то рядом – Швейцария, Италия, Франция… Может быть, в Лионе есть какие-то данные на этот счет. Но здесь не должно быть никакой связи с чеченской диаспорой. Вернее, с диаспорой может быть, но не с исламистами, нашедшими там убежище. Кашаевы обязательно должны планировать выход в мир в новом качестве, совсем не воинственном.

– И почему я не смотрю телевизор, – посетовал Доктор Смерть, подергал себя за бороду и придвинул ближе клавиатуру компьютера.

К Зелимхану прибежал вестовой. Запыхался от не короткого пути по сугробам, преодолевать которые пришлось не по прямой, а по большому кругу, как распорядился начальник разведки. Да и времени на отдых вестовому никто не отпустил. Еле дыхание перевел, начал рассказывать.

Кадыр, как и положено опытному начальнику разведки, не упустил из внимания данные об активизации действий людей эмира Дуташева, а уж об интересе федералов ему рассказывать и не надо было, сразу прикинул возможные варианты и стал действовать решительно. Сообразуясь со сложной зимней обстановкой, он постарался извлечь из этой обстановки выгоду. И потому выдвинулся не парой человек из комендантского джамаата, как делается обычно, когда ситуация неясна, а сразу двумя джамаатами по десять человек. И решил одновременно обследовать два параллельных направления. По тропе, где проходили связные и оставили заметные следы, и выше, по траверсу хребта, где своим делать нечего. Второй джамаат по замыслу Кадыра должен был выйти с запасом времени, чтобы значительно опередить первый. Большая, конечно, петля, но для отдохнувших людей не проблема. Если кто-то за связными следил, то обязательно оставил свои следы на склоне. Сверху легко пересечь их, и выяснить, что это за люди, сколько их, и с какой целью появились в здешних глухих местах. А там уже, опять сообразуясь с обстановкой, или весь отряд поднимать по тревоге, или действовать на свой страх и риск, быстро и решительно.

Сам Кадыр двинулся с верхним джамаатом по снежной целине, заставляя других идти так же быстро, как умеет ходить он. Но в отряде все люди тренированные, закаленные долгой войной. Их такой переход не испугал. И только в самом деле наткнувшись на следы, определив, что прошли трое, веером производя разведку, Кадыр отправил вестового к Зелимхану.

– И что он решил? – выслушав сообщение, спросил эмир.

– Он потихоньку окружает их, и хочет сбросить к нижней тропе, на второй джамаат. Тогда уже никуда не смогут уйти, и их можно будет допросить. Эмир Кадыр при этом боится, что на склоне только разведка, может быть, заслон, хотя для заслона силы слабоваты, может быть, разведка сильного заслона, а основные силы могут подходить с другой стороны, и просит вас распорядиться о поиске в других направлениях, чтобы обезопасить базу. Говорит, необходимо выставить пулеметчиков к минным полям. Если туда зайдут, можно будет всех расстрелять. А как побегут, сами взорвутся. Под снегом мины не видно.

– Та-ак…

Зелимхан, словно взбодрившись от сообщения, решительно подошел к столу, подкрутил фитиль в керосиновой лампе, чтобы ярче светила, и поправил карту. Вообще-то, по большому счету, карта ему уже и не нужна была. Он помнил всю окружающую местность наизусть, потому что загодя еще просидел над этой картой немало часов, просчитывая различные варианты защиты и отхода с возможными контрударами.