– Давай, – с какой-то грустной задумчивостью, поддержал его Дима.

Вечер продолжился в обычном режиме. Дима пытался внести в разговор свои контраргументы, Иваныч со своей стороны старался их развеять, и донести до собеседника свою «правильную» позицию. На дворе уже была глубокая, темная ночь. Время на телефоне показывало 2.16 утра, и они оба были изрядно накачены «божественным нектаром». Голоса сильно заплетались, а сил едва хватало на то, чтобы удержаться на своих жопах и не свалиться на пол. Банка была опустошена почти на половину, а усталость прожитого дня тянуло охмелевшее Сознание в сон.

– Что-то «рубит» меня, Саня, – с усталость поднялся Дима. – Надо идти до дома, твою мать. Времени уже до хрена, а завтра вставать рано и работы много. Ушатало меня как-то, не по-детски. Надо до койки уже добираться, а то ещё пять минут, и меня свалит как раненого лося, – заулыбался он.

– Блин, не поверишь, самого валит не по-детски, твою дивизию! Ладно Димыч, давай, хорошо посидели! Душевно! – кивнул головой Иваныч. – Тебя проводить до дома?

– Нет, спасибо, сам дойду потихоньку.

Дима тяжело вышел из-за стола, и сильно шатаясь, направился в сторону двери.

– Банку свою заберёшь? – спросил его Иваныч.

– Нет. Пусть у тебя стоит. Вдруг моя, не дай Бог, припрётся. Если она её найдет, то меня будет ждать очередная жопа. Давай, брат! Хорошо посидели! До завтра, Иваныч!

С этими словами Дима открыл входную дверь и начал тяжело спускаться по ступенькам крыльца.

– Точно дойдёшь? – спросил в вдогонку Иваныч.

– В этот раз, грязи, вроде, нет, – с юмором в голосе ответил сосед.

– Как знаешь. Ты это, приходи утром медовой опохмелятся, если что.

– Договорились, – донеслось из темноты. – Если будет хреново, забегу. Давай, до завтра!

На калитке брякнула железная щеколда. «Ушел. – залетела очередная пьяная мысль. – Хорошо, хоть сегодня не свалился с крыльца. Слабенький он на счёт выпить. Ещё могли бы посидеть, ну да ладно, завтра тоже работы много. Надо, все-таки, траву на участке покосить. Сейчас ещё „рюмашку“ хлопну, покурю, и пойду спать». В подтверждении своего намеренья, он плеснул из банки полную рюмку и залпом опрокинул её в себя. «Да, – попытался Иваныч подвести итоги очередной соседской посиделки. – Согласен, Дима, в чём-то, прав! Действительно, много всякой хрени в стране! Порядка мало! Нужен хороший контроль и жесткие меры, как в Азии: поймали на взятке – сразу к стенке. Так бы, десяток-другой этих тварей, чиновников, расстреляли при людно, другие бы, задумались. Своя шкура, в любом случае, дороже всех денег мира. Ну ни чего, думаю ещё пару-тройку лет, и всё встанет на свои места. Уверен, Михаил Иваныч наладит порядок в стране: и Медунова уберут, и экономику восстановит, и коррупцию прижмут! Уже есть первые сигналы! Не даром он ввёл персональную ответственность для первых лиц?! Ещё немного, и полетят все эти гнилые шишки с Новогодней ёлки, твою дивизию! Вот тогда и в стране будет порядок, и народу будет легче дышать». С этой уверенностью в близкое, светлое будущее, Иваныч затушил в банке окурок, и тяжело встал из-за стола. Поймав равновесие, он выждал пару секунд, а затем неуверенной походкой направился в спальню.

– Ого, как качает! Вот я нажрался, твою мать! Зачем? Сука, завтра же, опять подыхать буду… Хорошо, хоть есть чем похмелиться… Да, мощное у Димы, пойло. Рубит, падла, на повал… Дойти бы…

С трудом поднявшись на второй этаж, он машинально выключил музыку, и не найдя в себе силы раздеться, словно скошенный пулеметной очередью, плюхнулся на диван. Его тело мгновенно отяжелело. Попытка взять с компьютерного столика телефон, мгновенно провалилась. Всё тело наполнилось какой-то, свинцовой тяжестью, плотно прижавшей его к дивану. Сознание начало мутнеть и по не многу, отключаться. Во круг всё плыло, как на детской карусели. К горлу подкатила тошнота. Стараясь не блевануть, Иваныч закрыл глаза, и тут же почувствовал, как в его мозгах начинается водоворот какой-то, необъяснимой хрени, которая неумолимо засасывает его Сознание в чёрную, находящуюся среди миллиардов звёзд во Вселенной, бездну. Его вновь охватило чувство сильного страха, которое мгновенно вызвало в мозгу чувство паники. Сделав попытку зацепиться за реальность, он открыл глаза и начал глубоко дышать. От напряжения, его лоб покрылся испаренной. «Всё, на хрен… Бросаю с завтрашнего дня бухать, твою дивизию! – дуплетом выстрелила паническая мысль. – Так я точно сдохну… Нет, хорош! С завтрашнего дня – Всё!». Вглядываясь в потолок, он постарался прогнать из себя все неприятные мысли и ощущения. Глубоко дыша, он с трудом преодолел тошнотворные призывы к «очищению». Тяжесть, напряжение и страх, начали отпускать его Разум и тело. Иваныч вновь закрыл глаза, и спустя мгновенье, очутился в каком – то мощном потоке тёмного туннеля, из другого конца которого, святился яркий, неземной Свет. Не в силах сопротивляться этому потоку, Иваныч прекратил сопротивление, и устремился к находящемуся за пределами его восприятия, Свету, из ярких лучей, которого, доносился странный, но ранее знакомый голос, который тихо шептал: