Мозг, имея массу не более 1,5–2 % от массы человеческого тела, потребляет до четверти всей производимой и усваиваемой организмом энергии. При этом одной из самых энергозатратных операций является концентрация внимания, то есть по существу интенсивная мыслительная активность. Куда уходит эта энергия? В какую форму она трансформируется? Неужели мозг просто «обогревает улицу»? Не думаю.

Неуничтожимость мысли, подмеченная булгаковским Воландом, действительно существует, должна существовать.

Вполне возможно, что миллионы сознаний живых существ Земли, сочетаясь и взаимодействуя по пока неизвестным нам законам, образуют общее сознание нашей планеты – ноосферу, этот новый океан, исследования которого начнутся, будем надеяться, уже в нашем, XXI веке.

Что придает мне уверенности утверждать, что вопрос о будущем человечества поднят мною вовремя? Разве глобальный мир и наша страна не раздираются сейчас кризисами разного толка, не страдают от потребительства и отупления масс и многих других тенденций, приобретающих угрожающие размеры?

Что позволяет утверждать, что в нашем окружении, в обществе пресыщенных потребителей могут родиться люди, которые поведут планету в будущее?

Одно из обнадеживающих доказательств к тому дает теория поколений.

Согласно теории поколений Уильяма Штрауса и Нила Хоува^>26, средний период смены поколений составляет около 20 лет, при этом в поколение попадают все люди, рожденные в этот промежуток времени. Промежуток выбран не случайно: это длительность каждой из фаз жизни: детство (0-20), молодость (21–40), средний возраст (41–60) и старость (61–80).

Для выделения на временной шкале отдельных поколений ученые используют следующие критерии: единство исторической эпохи и событий, единство убеждений и модели поведения, ощущение чувства принадлежности к данному поколению.

Например, у нас выделялись: поколение фронтовиков – всех, кто воевал и выжил в Великой Отечественной войне, и «детей войны», поколение шестидесятников. Последние наиболее интересны. Это воодушевленная примерами стремительного развития науки и техники молодежь послевоенного мира, с огромной жаждой к жизни, к познанию, родившаяся в период, начавшийся сразу после Второй мировой войны и примерно до конца 1960-х годов.

Вообще мировые войны, как наиболее важные сейсмические события общественной жизни, в чем-то подобны извержению вулканов, так как подводят итоги более длинных временных циклов, которые в экономике получили название «циклы Кондратьева» – это примерно 50–54 года, то есть охватывающие два поколения.

Посмотрите, от предыдущей крупной войны в Европе в 1871 году Первую мировую отделяют всего 43 года. Кажется, наша оценка неверна, так как в цикле потеряны еще не менее 7 лет. Однако это не так. Война, как водораздел в развитии мира, по меткому замечанию советского маршала Б.М. Шапошникова, начинается задолго до начала боевых действий, собственно для военных – с начала мобилизации. Для нас же война начинается еще раньше – с начала мобилизации военной промышленности и ее подготовки к войне. После 1871 года военная промышленность Германии, как одержавшей победу над Францией, никуда не делась, она лишь наращивала свою мощь, чтобы в начале XX века подать заявку на доминирование во всем Старом Свете, бросив вызов Великобритании. Примерно 5–7 лет – это именно столько, сколько необходимо для полной мобилизации военной промышленности.

Получается, что мы имеем, не заглядывая в более далекий период, поколение «германского вызова французам» – 1865–1885, поколение «передела Европы и германского вызова Британии, России, поколение французского реванша» 1886–1905, поколение «первой большой войны и революций» – 1906–1925, поколение «второй большой войны» – 1926–1945, послевоенное поколение «шестидесятников» – 1946–1965.