Группа пост-следователей.

Адам Антропос Гомо – Человек, признавая изменение своей роли в мире, в то же время считает данную в этой биографической справке оценку его современного положения и прогнозируемой участи контрпродуктивной. Не вытекая из первоначального, весьма хвалебного исторического описания и ставя тем самым под сомнение искренность его, как оказалось, миз-антропных коллег, она поспешна и поверхностна. Адам не может отрицать проблем, с которыми сталкивается в так называемом пост(индустриальном, модернистском) информационном обществе и возникновения в нем подрывающих гуманизм тенденций. Однако ссылки на прогресс не должны нас гипнотизировать до отказа от самих себя. Антропос вправе ожидать более глубокого анализа угрожающих ему опасностей, чтобы знать, во имя чего его ставят перед выбором: сохранение идентичности или дальнейшее существование. Мы отказываемся от подписи под выводами о конце этой уникальной формы бытия, превращающими Curriculum vitae в Necrolog, поскольку в них не учитывается противоречивый, многовекторный, нелинейный характер происходящих процессов. Гомо имеет основание полагать, что провозглашение смерти всего сущего – природы, Бога, человека некой объективной необходимостью свидетельствует о фатальной перверсии мировоззрения ее протагонистов. Захваченные пафосом отрицания они оставляют без ответа самые принципиальные вопросы в своих собственных построениях. Если «смерть» метафора, то насколько и метафорой чего она является? Если нет, то какая жизнь или форма бытия предлагается взамен нынешней, «устаревшей» и будет ли она «жизнью»? В конце концов что за субъективные цели, кроме первичного рефлекса на информацию, стоят за деконструкцией и каково ценностное оправдание ее применения к философской антропологии? Не доверяя пост-следователям постмодернизма, хотелось бы самостоятельно разобраться в этих явлениях и концепциях. Всегда с позиции Человека, даже если все будет против него.

Консерватор.

При феноменологическом восприятии человек предстает как тело. Т(ч)еловек. Что у него есть душа, психика, сознание мы до-мысливаем, воображаем, а непосредственно ориентируемся на выражение лица, глаз, походку и поведение. На то, что он говорит. Языком, голосом. Это «наивный бихевиоризм» господствовал тысячи лет, пока культура не расчленила мир на внешний и внутренний, а у человека не увидела «безвидную» идеальную сущность. Самые могущественные и таинственные мифические силы проявляли себя в зооантропоморфном облике. Даже в развитых монистических религиях трансцендентный Бог, дьявол и ангелы имеют тело. Умервщляет человека старуха с косой, а его душу птицеобразные ангелы достают из груди, зацепляя крючьями, ибо она миниатюрная копия своего большого носителя. Зооантропоморфная картина мира казалась настолько естественной, что в форме тел воспринимались, ими называли все остальные, в том числе неорганические элементы сущего. Планеты и звезды – небесные тела, их сочетания это «стрелец», «дева», «козерог», время делят между собой драконы, собаки и обезьяны, тела бывают твердые, жидкие, газообразные, просто геометрические, есть тела-туловища – «корпуса» станков, кораблей, орудий и т. п.

С развитием хозяйства и познания живая картина мира изживалась, превращалась в метафору. От материального отделяется идеальное, от тела сознание, от души логос вплоть до их дуализации как противоположностей. Поскольку природа лишается зооантропоморфных характеристик, то какие в ней тела? Это «объекты», «вещи», «предметы», а идеальное либо трансцендентально, либо особая субстанция и весь вопрос в том, как оно связано с материальным, как решается психофизическая проблема. Ею и была озабочена философия в качестве метафизики, да и вся традиционная культура до ХХ века. Точнее до лингво-семиотико-структурного поворота, на который, после возникновения информационной реальности, мы вправе смотреть как на ее предтечу. Отказ от вещей и субстратов, от онтологии и замена их языком, текстом и структурой есть, в сущности, начало трансформации предметной модели мира в информационную. Знаковые подходы, семиотизация артикулировали тень, которую информационная реальность отбрасывала из будущего. Становление постиндустриальной цивилизации означает, что она стала настоящим, существуя рядом, вместе, а потом проникая внутрь вещно-событийного мира.