Они клали убитых оленей в лесу, делясь с ним своей добычей, но лес не принимал ее, оставляя на растерзание насекомым. Тогда они стали приносить в жертву богам различных животных на костре, выбирая особенно самых жирных и сочных, предполагая, что сгорая в огне, их вкус и запах поднимался к ним прямо на небо. Они не жалели подношений, зная, что получат больше.

Они целовали землю, чтобы из нее вырастали цветы, и приносили в жертву лучших животных своим богам, думая, что те едят ту же пищу, что и они сами. Они бросали в реку яблоки и спелые ягоды, благодаря тех, кто давал им рыбу. Они пели песни солнцу за то, что оно отгоняло тьму и грело их, когда им было холодно. Они отказывались верить в простые совпадения и везения.

И так изо дня в день, они провожали солнце и встречали его снова. И как только оно вставало, они уже хватались за свою работу, махая палками по земле, пока не темнело. Они знали, что если они проснулись сегодня, то точно так же они проснуться и завтра, и ничего не сможет изменить эти повторения. И каждую ночь их встречали все те же яркие звезды, и все те же черно-белые сны.

Но они долгое время не могли жить сообща, потому что каждый мычал по-своему. Они не могли понять друг друга, как поющая птица немую рыбу. Когда они брались за что-то совместное, то они разбегались в разные стороны, и у них никогда ничего не получалось. Но когда кто-то из них нарисовал на земле волка, то все стразу взялись за оружие. Так у них появился алфавит и слово.

Тогда чтобы не путаться, они решили объединить все знания, которые были у каждого из них, и собрав их, назвали со-знанием. Теперь они стали говорить общими для всех словами. И теперь кого-то одного стали понимать многие. Идея смелого сразу становилась идеей всех, но после этого они начинали спорить, ведь слова не поменяли стремление одних идти налево, а других направо.

Они не могли отвыкнуть думать самостоятельно, и перейти к совместному мышлению. Ведь даже слово собственность происходило у них от чего-то совместного. Но когда кто-то оглашал свою индивидуальную мысль, каждый в ней находил что-то свое, и выражал свое согласие с говорящим. А потом случалось так, что когда их мнения сходились, то возникало сомнение, что оно верное.

Им нужен был какой-то регламент, который разводил бы их мысли на плохие и хорошие. И они стали вспоминать заветы своих предков, которые учили их жить по сигналам совести. Те, говорили им, что если они будут жить в одиночку, то их гораздо легче будет победить, по одному их сможет легко одолеть стихия и звери, и в одиночку они не смогут создать ничего невозможного.

Они были еще неграмотны и считать себя еще не умели, но зато знали, что есть целое и есть его равные части. Беды они стали называть участями, а победы – счастьем. Себя они считали равной долькой всей общины, и с радостью помогали другому, но взамен ожидали такой же отдачи. У них было эгоистичное сознание, но коллективное поведение, и они ничего не могли с этим сделать.

Когда один был несправедливо обижен, у них у всех выступали слезы на глазах, и то чувство почему-то появлялась внутри них, и всегда было одинаково. Так они открыли нравственность, а боль от сострадания назвали совестью, или совместной вестью, о которой даже не сговаривались. Они постепенно учились угадывать мысли и чувства других, чтобы стать для них незаменимыми.

Они отгрызали зубами ветви, потом научились отбивать их острыми камнями, и делать из них копья и стрелы. Так они сначала стали обороняться от дикого зверя, а потом научились охотится на него, ради теплой шкуры и сытного мяса. И всегда всем они делились поровну, потому что тот, кто сегодня попадал в зверя, завтра мог подвернуть себе ногу и стать ненужным для остальных.