Руки всех каменотесов,
Как морщинистый базальт.
Многих баловней судьбы,
Что в веках не убывают,
Души черствыми бывают,
Как морщинистый базальт.
Но мягки в горах всегда
В окружении утесов
Души всех каменотесов,
Словно губы лошадей.
Тропа судьбы
Когда бы не была крута,
Как бровь Кавказского хребта,
Людской судьбы тропинка
И не являла высота
Подобье поединка, —
Идя все выше напрямик,
Ничтожен он или велик,
В клубящемся бальзаме,
Вершины всякий бы достиг
С закрытыми глазами.
Когда бы знал любой из нас,
Где упадет в недобрый час
На каменистой грани,
На этом месте бы матрас
Он положил заране.
День прозорлив, и ночь слепа,
Темна холодных скал толпа,
И мне, брат, не в новинку,
Что жизни горная тропа
Подобна поединку.
«Поддельный перстень или золотой…»
Поддельный перстень
или золотой?
Не станет ювелир
гадать напрасно,
К металлу прикоснется
кислотой,
И станет все
через мгновенье ясно.
И время чем – то
схоже с кислотой,
Дает ответ оно, вращая
стрелки:
Правдиво слово
или звук пустой,
Души порывы
глубоки иль мелки?
Мельница
Как ни сравнивай, а все ж
Мир на мельницу похож.
Оба жернова не прочь
Золотой молоть ячмень.
Черный жернов – это ночь,
Белый жернов – это день.
Меж собой связав века,
Мчится время, как река.
Вечности родная дочь
Крутит приводной ремень.
Черный жернов – снова ночь,
Белый жернов – снова день.
И, как раньше, будет впредь
Всем помолом жизнь владеть.
И до жизни я охоч,
Шапку сбивший набекрень.
Черный жернов – здравствуй, ночь!
Белый жернов – здравствуй, день!
Чем с неба больше хлынет гроз
Чем с неба больше хлынет гроз
В счастливый месяц май,
Тем ярче пламя алых роз,
Богаче урожай.
Чем недоступней гребень гор,
Тем солнечней других.
Чем голубей вода озер,
Тем дно коварней их.
И чем темнее ночь в горах,
Тем зорче будь, джигит,
Пусть высекает конь впотьмах
Огонь из – под копыт.
Чем тяжелее путь в борьбе
И чем грозней беда,
Тем будет радостней тебе
В победный час всегда.
И сам увидишь ты, джигит,
Стряхнув с папахи пыль,
Что не далекий путь лежит
От сказки в нашу быль.
«Гора не сходится с горою…»
Гора не сходится с горою,
Но у людей иная стать:
В воспоминаниях порою
Мы с кем – то сходимся опять.
И наподобье негатива,
Что нам принадлежит одним,
Мы чей – то образ молчаливо
В архиве памяти храним.
Ах образ этот!
Он, как совесть,
Нам о себе напомнит вдруг,
И развернется в сердце повесть
Чредою радостей и мук.
Заставит сердце биться чаще
И молодость ему вернет,
Как певчих птиц в леса и чащи
Апреля солнечный приход.
«Ах, человек! То зол, то нежен…»
Н. Юсупову
Ах, человек! То зол, то нежен,
То добродушен, то жесток.
И только в счастье безмятежен,
Как в заревой росе цветок.
Но свет росы недолговечен,
К полудню высохнет она.
Цветок порывом ветра встречен,
Краса его – обожжена.
Но горе тоже отступает,
И выцветает черный цвет,
И неизбежно наступает
На крылья ворона – рассвет.
Крылом забвенья голубиным
Осушит горькие глаза.
Под небесами голубыми
Сияет новая роса.
«Небо с морем встречается…»
Небо с морем встречается
Ночью и днем,
Ночью и днем.
Небо в нем отражается
Ночью и днем,
Ночью и днем.
Сердце с миром общается
Ночью и днем,
Ночью и днем.
Сердце в нем отражается
Ночью и днем,
Ночью и днем.
Песня горянки, вернувшейся с чужбины
Всех радостей чужбины
Куда как слаще мне
В родимой стороне
Сердечная печаль.
И золота чужбины
Дороже камень мне,
Что в дымной вышине
Напоминает сталь.
Над горечью полыни
Мне слаще целый век
Ячменный есть чурек,
Чем на чужбине мед.
Нет жизни и в помине
От дома вдалеке,
Там тянется в тоске
День каждый, словно год.
Одна искорка
Когда неумолимо грянет выстрел,
Но пуля злобно свистнет стороной,
То, говорят в народе, для убийства
Недоставало искорки одной.
Врачу не хватит доброго уменья,
И вот уже покинул мир больной…