– Представляю их удивление! Это все равно как если бы Хаттаб перекинулся к федералам.

– И всех своих ваххабитских наемников перетянул бы, – уточнил профессор. – А через год он и от русских сбежал. Но неудачно. На следующий же день его настигли карабахи и лезгины.

– У Льва Толстого все подробно описано.

– А знаете ли вы, где похоронен Хаджи-Мурат?

– По-моему, где-то в районе Нухи?

– Правильно! Это на территории нынешнего Азербайджана. Но… Приготовьтесь, молодой человек! Слушайте меня внимательно! Хаджи-Мурат похоронен не весь!

Аслан вытаращил глаза.

– Сначала отрубленную голову Хаджи-Мурата заспиртовали и отослали в Тифлис на опознание.

– Как и голову царя Николая Второго.

– Правильно! Потом голова Хаджи-Мурата была переправлена в Петербург. В Кунсткамеру! У этого сатанинского экспоната и номер есть! 6521-й.

– А сейчас где она?

– Там же. Хранится в запасниках.

Впереди на дороге показался военный пост.

– Вот, – выдохнул Евгений Валентинович, – мне и кажется, что нужно нам эти останки похоронить. Соединить тело и голову. Соблюсти религиозные обряды – все как положено… Чтоб отвести от нас сатанинское проклятие.

– Говорят, голову Николая Второго тоже еще не нашли.

– Русские тоже мучаются. У них еще один бес – Ленин без погребения под стенкой валяется.

Постовые милиционеры издали помахали автоматами – приказывали остановиться.

– А почему мы, чеченцы, должны расплачиваться за какого-то дагестанского иблиса, за русского беса?

– У Бога нет различия между детьми. Мы все – одна семья. Почему мы, татары, умираем на вашей войне? – торопился высказаться профессор, притормаживая у КПП.

Милицейский патруль проверил документы у Евгения Валентиновича и у Аслана, все по очереди покрутили в руках его справку об освобождении из Чернокозова.

– Драпаешь? – совершенно равнодушно спросил офицер.

– Никого в живых не осталось, – честно признался Аслан. – Хочу в России отыскать родственников.

– Привози их домой. – Офицер протянул Аслану документы. – Скоро мир наступит, надо будет снова людьми эту землю населять.

– Найдутся желающие, – горько усмехнулся профессор.

– Это наша страна, – твердо заявил офицер. – И нам Аллах приказал жить здесь. Проезжайте! Отпускаю вас на время. Оба должны вернуться! Ясно?

И этот якобы грозный приказ прозвучал как пожелание жизни, мира, счастья!

– Спасибо вам. – Аслан чуть заметно поклонился и отступил к машине.

– Все кажется мне чрезмерным, странным и ненастоящим. – Евгений Валентинович залез в кабину своей потрепанной «Нивы». – Этот сентиментальный ментовской капитан. И эта разбомбленная земля, и эти кордоны, и эти люди с оружием.

– Дело не в окружающем. Это у вас, наверное, марксизм-ленинизм до сих пор перед глазами.

– Может быть, вы и правы, – охотно согласился Евгений Валентинович. – Скоро Слепцовск, я вас там высажу. Вы сможете самостоятельно добраться до Назрани?

– Ну там ехать-то всего минут пятнадцать! – Аслан убрал документы во внутренний карман.

– В мирное время и по неразбитой дороге, – тяжело вздохнул профессор. – Ну что мне с вами делать? Придется потом одному из Назрани возвращаться.

– Не знаю, хватит ли у меня денег?

– Бросьте вы ерунду городить! – вспылил Евгений Валентинович. – При чем тут деньги? Я же вам сразу заявил, что мне нужен только попутчик. А может, мне вам денег дать? Вы же далеко едете? Вам на билет хватит?

Аслан только плечами пожал.

В Назрани он понял, что денег в обрез – хватило только на плацкартное место до Москвы. Евгений Валентинович помялся-помялся, да и приплатил немного – на постель, и еще дал двадцать рублей – перекусить в дороге.