– Ты криворукий жопорук, ты титьки-то вшить по-человечески не можешь, ладно титьки, ты даже жопу кому-то испортил!

Доктор забежал в процедурный и держал дверь изнутри, Чайка продолжила у двери за которую спрятался хирург.

– Херабору бедным женщинам шьёшь, лисьи письи глаза и то на жопу им натягиваешь и шов через грудь херачишь! Критик недоделанный, нос он мне делать собрался! Всё, я передумала делать грудь, у меня она идеальная, – подытожила Чайка и развернулась, все мужчины, сидевшие в очереди к урологу открыли рот и провожали Чайку взглядом.

– чО? – обратилась Чайка к ним, они одновременно покачали головой, она показала им фак и покинула клиннику без новой груди и со своим фамильным носом…

После этого похода в клиннику, Чайка загорелась идеей получить права и водить своё авто, включив на всю громкость песни любимого МаматиРида. Ярбол нанял для неё инструктора и Чайка каждый день училась водить машину…

Новый год все отмечали по семейному.

Эдуардыч, от одного своего друга, который работал в убойном отделе, получил в подарок мешок для тел, опер весело хлопал друга по спине, поздравляя Эдуардыча с праздником,

– Кость, нахуя мне этот мешок? – спросил Эдуардыч, скручивая его и убирая под кровать.

– Как это нахуя? Жмурика увидишь, клади туда и ехай почки менять или печень, – весело хохоча продолжал опер, – что там тебе нужнее! А вообще можешь все органы сразу обновить, – ответил Костя, делая глубокую затяжку, от которой затлело пол сигареты.

В подарок Чайке, Эдуардыч купил винтажный, серебряный мундштук, с которым Чайка с тех пор не расставалась. А от Ярбола она получила новый автомобиль Пежо, красного цвета, к которому прилагались права. Так Чайка стала автоледи и обладательницей собственного автомобиля. Послышались звуки салюта и жители ЖК «Капотня премиум» вышли на свои балконы посмотреть на него. Чайка, облокотившись на перила своего балкона, курила сигарету, изящно держа мундштук и смотрела вокруг. Ярбол стоял рядом на подставке для ног, чтобы быть выше перил балкона. Из нескольких дворов Капотни запускали салюты, конечно же, они были не так шикарны, как на Красной площади, на Поклонной горе или на Воробьёвых-самые главные точки Москвы. По мере отдаления от центра Москвы, салюты также менялись, становились проще, в Капотне они были самые обычные, всего лишь несколько одноцветных залпов. Чайка посмотрела на соседей вокруг, на Ярбола, стоящего на подставке и державшегося маленькими толстенькими пальчиками за перила. Все весело махали, улыбались. А Чайка Алексеевна словила себя на мысли, что она не хочет всю жизнь довольствоваться несчастным, как ей казалось, салютом в Капотне. Она хочет, выглядывая из окон своей квартиры видеть центр Москвы и быть главным свидетелем самых шикарных салютов города. Поймав себя на этой мысли, Чайка вздохнула и посмотрела вниз, затем налево, там на балконе стоял Эдуардыч и тоже думал о чём-то своём. Поймав взгляд Чайки, он ей широко улыбнулся и подняв бутылку, показывая, что пьёт за неё, отпил из горла, подаренное Ярболом виски, Чайка кивнула головой и сделала красивую затяжку из мундштука.

Эдуардыч смотрел на салюты и думал, что сделав операцию, он уедет из этого мрачного района к Надежде и Сэмику, купит самогонный аппарат и будет гнать самогон, сидя в своём загородном доме, среди высоких, вековых сосен. У него на коленях будет сидеть Сэмик, который набегается по территории дома и прибежит к Эдуардычу, чтобы вместе сидеть у камина. Эдуардыч будет пить виски, по привычке из трубочки, а Сэмик будет облизывать эту трубочку, пока Эдуардыч не видит.