– Час, – отмерил он остаток светового дня и остаток сегодняшней пастьбы, когда между горизонтом и солнцем поместились четыре его пальца. – Четверть часа, – вновь и вновь в нетерпении твердил он, когда в просвет помещался всего один палец.

Коровы давно уже напаслись. Они неподвижно застыли, словно и на них распространился замогильный холод альва. Они даже не качали хвостами, ибо уже спали в сараях и теплых закутках последние назойливые мухи. Коровы тупо смотрели в одну точку и не моргали; на короткое время они утолили голод, а других занятий не имели. Некоторые из них лежали, подогнув под себя копыта. Одна корова чесалась рогами о сухое дерево, другая возомнила себя быком и пыталась покрыть соседку.

– Да когда же, когда, – нетерпеливо бормотал Язар, недоумевая, почему они медлят и чего дожидается дядя.

– Гоним? – вопросительно крикнул Сусард Далииру и, получив утвердительный ответ, возопил на коров так, будто они заранее отказывались выполнять команду. – А ну пошли!

Стадо двинулось. Сначала медленно, но быстро набирая шаг. Язар подгонял отстающих, Далиир и Сусард сдерживали скотину с боков.

– Шевелись, сказано! Пошла! – истошно выл Сусард, обнаруживая в себе таланты полководца и выказывая неожиданную от него прыть.

За годы совместной пастьбы коровы отлично знали дорогу и в большинстве сами расходились по домам. Хозяйки забирали норовистых, не желавших возвращаться домой, а также не успевший заучить дорогу молодняк. Телочки неотступно следовали за коровами, с которыми вместе жили и впитывали их поведение и привычки, точно как и они покорно брели в коровник или гарцуя, убегали при любой оказии. Стадо растянулось по улицам, оглашая вечернее село протяжными мычаниями. Коровы мычали, бредя по улицам, и мычали, стоя у вовремя не растворенных ворот. Но едва оказавшись за заборами, они успокаивались и позволяли хозяйкам разрешить их от ноши и подоить в третий раз.

Ужинать собрались в кухне. К их возвращению Ильга уже управилась по хозяйству, испекла пышную буханку хлеба и горку больших, размером с тарелку ватрушек, наварила кастрюлю зеленого борща, натолкла картофеля и приготовила творога из утреннего молока. Помимо того, на столе лежала свиная колбаса, стояли чайник, горшочек с березовым медом и крынка с кисляком.

Язару не терпелось рассказать о находке, однако случая все не предоставлялось. Он не хотел перебивать дядю с тетей, и речь за столом шла о бытовых сельских вещах. Далиир расправлялся с борщом, Язар предпочел творог, Ильга ограничилась кисляком.

– Ночью кошку с котятами подбросили, – восторженно сообщила она. – Лежат в сарае.

– Вот там пусть и остаются, – шумно потягивая горячий борщ, строго отозвался дядя и пригрозил: – А сунутся во двор, прибью!

– А сегодня цыплята в сеннике лупились, – продолжала тетя. – Смешные такие! Прыгают с высоты с крыши и не разбиваются! Плюхаются, как мячики, поднимаются и бегут.

– Сколько штук? – спросил дядя, отрывая большой ломоть хлеба.

– Семеро.

– Не уследит.

– Да, – согласилась тетя. – Надо с другой квочкой поделить.

Покончив с борщом, Далиир принялся за свиную колбасу и картошку. Язар пропустил второе блюдо и сразу перешел к чаю с ватрушками.

– А я сегодня… – попытался он поделиться новостью.

– Мурзик! – вдруг воскликнул Далиир.

Все взгляды сразу опустились вниз. К нему ластился молодой рыжий кот с короткими вислыми ушами.

– Дай ему колбасы, – предложила тетя.

Далиир посмотрел на нее сердито.

– Иля! Ты и так ему всю печенку скормила!

– Ты такое не ешь.

– Так потому и не ем, что ее нет!

Мурзик запрыгнул на свой любимый и единственный в кухне обитый ватой мягкий стул и с любопытством, шевеля усами, стал рассматривать содержимое стола.