– Давай, давай, давай! – уговаривал его Лёня, как родители уговаривают капризного маленького ребенка, съешь ложечку за маму, ложечку за папу. – Ну же, заводись!

Пару раз чихнув, двигатель нехотя поддался на уговоры хозяина и всё же «заговорил» хриплым, простывшим голосом. Лёня посидел немного, дав мотору как следует прогреться. Наконец звук стального сердца машины стал приятно рокочущим, и сыщик не спеша двинулся в путь. Небольшие проблемы с автомобилем совершенно его не расстроили. Он включил радио и всю дорогу ехал, подпевая песням, доносившимся из динамиков.

Музей находился не слишком далеко от их офиса. Поэтому Лёня довольно быстро добрался до него. Здание было старинное, украшенное колоннами и барельефами. В памяти Леонида всплыло слово ампир. Кажется, так называлась такая архитектура? А может быть барокко или рококо? Вообще он мало что понимал в архитектурных стилях, не смог бы отличить один от другого, знал лишь их названия. Просто ему нравилось, как звучат эти слова.

– Ро-ко-ко, – мечтательно протянул Филатов.

Он потянул за ручку массивной деревянной двери, которая, натужно заскрипев, с трудом поддалась, и вошел внутрь помещения. Навстречу ему, из ниоткуда, выскочил охранник. Роста он был ниже среднего, и совершенно не выдающегося телосложения. Узнать в нём секьюрити можно было лишь по форме защитного цвета и бирке на одежде. Ну разве это охранник, это скорее вахтёр, ну или сторож на худой конец.

– Доброго дня! – поприветствовал его Леонид. И спросил. – А как бы мне попасть к директору?

Тот поздоровался и подозрительно смерил его колючим взглядом. Леониду пришло на ум сравнение этого типа с маленькой собачонкой. Той, которая на всех кидается, но в случае опасности прячется за спину хозяина. От этого сравнения он едва мог сдерживать улыбку.

– Вам назначено? – довольно грубо спросил блюститель местного порядка.

– Разумеется! – подтвердил сыщик.

Тот вызвался его проводить. Манеры охранника были грубоваты, для работника музея. Но, с другой стороны, он и не обязан был общаться с посетителями. Его задача была соблюдение порядка. Хотя хорошие манеры никто и не отменял. Они прошли в правое крыло здания, здесь видимо располагалась администрация культурного учреждения. Охранник подвел его к двери в конце коридора с надписью «Директор музея Белова В. С.» Постучал в дверь, приоткрыл её и просунув внутрь голову елейным голосом сказал:

– Валентина Сергеевна, к вам тут какой-то молодой человек, говорит, что ему назначено.

Лёня услышал, как она властным голосом приказала секьюрити, чтобы он впустил его. Тот отворил дверь настежь и пригласил посетителя внутрь.

– Добрый день! – сказал сыщик, входя в помещение. – Меня зовут Леонид Филатов. Я от Антона Пятакова.

– День добрый! – ответила на приветствие хозяйка кабинета. – Проходите. Я уже предупреждена о вашем визите. Располагайтесь на любом стуле.

Кабинет директора поражал своими размерами и убранством. Это был не кабинет, а настоящий конференц-зал. Высокий потолок с причудливыми узорами. Огромное окно, обрамленное тяжелыми шторами с бахромой. Стены, сплошь увешанные картинами. Посредине кабинета стояли дубовые столы с замысловатой, искусной резьбой. А их, в свою очередь, окружало множество соответствующих им по стилю стульев. Не кабинет, а музей в музее. Лёня осторожно выдвинул один из стульев и уселся на него. Женщина протянула ему три папки.

– Вот, личные дела работников, – сказала она.

– Тех самых? – уточнил сыщик.

Она утвердительно кивнула.

Леонид взял первую папку. Горшкова Людмила Викторовна. Возраст тридцать шесть лет. Замужем. Двое детей-подростков. В музей пришла пять лет назад. Работает научным сотрудником. Далее шла её краткая характеристика, не вызвавшая подозрений у сыщика.