– А что, собственно говоря, у нас может быть не так, как обычно? – в ответ поинтересовался Скот.

– У меня сработал сигнализатор, указывающий, что в вольере под цифрой восемь активировалась система безопасности. Я взглянул на экран и увидел, что монстр обездвижен.

– И что тут может быть необычного? – вновь спросил Дункан.

– Не знаю, просто существо уже давно не вело себя подобным дерзким образом. Вот я и решил поинтересоваться у вас двоих, что тут происходит.

– Спроси об этом у Барни, а я пока пойду, занесу в компьютер последние данные и попытаюсь составить оправдательное письмо по этому инциденту.

Дункан не собирался оправдываться и уточнять детали нежелательного обстоятельства со смотрителем, тем более что сам он не имел никогда отношения к сложившейся неприятности. Так как разговор не заладился еще в самом начале, Стэнли решил не усугублять ситуацию дополнительными вопросами, а Скот, повернувшись к выходу, поспешил покинуть зал с животными.

– Что это с ним? – смотритель адресовал свой вопрос Барни.

– Переживает… – Твигл посмотрел на неподвижную фигурку кристаллизованного монстра, его четкие грани, от вспышки яркого света, заметно побледнели, а в самом вольере стало так темно, что его противоположная сторона совершенно скрылась в непроглядной тьме. – Боится, что монстр выберется на свободу еще до того момента, как мы изобретем вакцину, действующую против заражения.

На лице у Стэнли не отразилось ни улыбки, ни недовольства, лишь только жадная гримаса нескрываемого любопытства.

– А что, уже есть какие-то достижения в этой области?

– Вакцины как таковой нет, но есть временные полуфабрикаты. Они недоработаны.

– Как это?

– Ну, понимаешь, каждая новая вакцина имеет ряд неблагоприятных нюансов, делающих ее неэффективной. Последнее наше достижение – это предотвращение развития чужеродного организма, но только на ранней стадии заражения. Примерно после тридцати минут с момента контакта, процесс уже не обратим.

– А вы что… прямо таки дожидались, когда монстры вылупятся. – Стэнли почесал затылок. – Небось, они сами на себя не похожи после ваших экспериментов…

– Нет, нам неизвестно, что могло бы появиться из зараженных животных. Зафиксировав необратимый процесс, мы сразу усыпляем подопытных зверей, а затем сжигаем их в специальной камере, где температура настолько высокая, что не остается даже мельчайшего фрагмента от некогда развивающейся твари.

Стэнли еще несколько мгновений смотрел на своего собеседника, который даже глазом не моргнул, рассказывая подобные страсти. Сам он, конечно, был не из робкого десятка, но, то, что поведал ему Твигл, было чем-то несоответствующим его представлению о науке. Скорее, это походило на издевательское отношение к природе.

– Неужели, чтобы открыть вакцину, которая в случае опасности спасет человечество, нужно погубить множество невинных животных? – Стэнли был уже не рад тому, что вник в подробности работы исследователей. Информация, которую он получил, совершенно его не радовала, а скорее наоборот – угнетала.

Барни пристально посмотрел в лицо смотрителя:

– Ты сегодня уже обедал?

– Да! – ответил Стэнли.

– Что ты ел на обед?

– Говяжью отбивную с макаронами.

– Вот видишь, – произнес Твигл, глядя на собеседника. – Ты ел мясо.

Смотритель выпучил глаза и, страшась неутешительного ответа, спросил:

– А что, это мясо…

– Нет-нет, не переживай! Это мясо не подопытного животного. Я же тебе сказал, что все трупы мы сжигаем до пепла.

– А в чем тогда суть твоего вопроса?

Барни, слегка прищурив глаз, улыбнулся встревоженному смотрителю.

– Ты спокойно ел мясо, зная, что это часть убитого животного и совершенно не корил себя за то, что жадно поглощал его. Ты же был голоден, ведь так?