– Нет, как-нибудь в другой раз. Извини, дела.

Раиса проводила Харуза до дверей. После его ухода она присела на диван в гостиной и погрузилась в воспоминания. Перед ней мелькали картины юности. Харуз и Раиса познакомились на вечеринке. Он в молодости был заводной и танцевал отлично. Отец Раисы запретил им встречаться из-за того, что Харуз был араб.

Самуил, отец Раисы был чистокровный еврей, а мать-полукровка. Он воспитал дочь в строгости. В их доме соблюдали законы Торы.

Зоара записала на фамилию отца Самуила. И сама носила фамилию отца. Сыну написали в удостоверении личности, что он – еврей. И теперь Раиса боялась, что сын узнает, что отец у него – араб. Как к этому факту отнесутся в армии!

Через несколько дней позвонил Зоар:

– Мама, у меня всё нормально. Приезжал этот… твой знакомый. Представляешь, он показал мне документ о подтверждении его отцовства. Какой наглец! Мама, я дал понять, что знать его не желаю. Пусть он этой бумажкой размахивает перед кем угодно, мне этот документ ничего не доказывает! Мам, я прошу тебя, скажи ему по-хорошему, чтоб он здесь больше не показывался, иначе я за себя не ручаюсь. Я как бил арабов, так и дальше продолжать буду, пока всех террористов не уничтожим.

– Сынок, я всё знаю. Он был у меня. К сожалению, должна тебе признаться, это – правда, он твой настоящий отец. Я обманывала тебя, прости! Родителей не выбирают.

– Пусть так, но я его никогда не признаю отцом и не приму. Так и передай.

После этого разговора Раиса всю ночь проплакала. Сына жаль и себя – тоже.

Ведь у неё с Харузом действительно была большая любовь. Но поправить уже ничего нельзя.

Через день позвонил Харуз.

– Раиса, почему он не хочет меня признавать? Ведь я ни в чём перед вами не виноват. Я всё рассказал ему. Ты же знаешь, я не мог бросить больную мать без кормильца, мои сестра и братья умерли бы с голоду. У нас так принято если отец умер, священный долг старшего сына -заменить его в семье, стать опорой. Почему наш сын так жесток со мной?

– Не знаю, Харуз я ему всё объяснила, но Зоар упрям, слава Богу, есть в кого. Разбирайся с ним сам, а меня не дёргай.

– Извини, если помешал. Я знаю, что не просто завоевать любовь сына, который не знает слова «папа». Но я буду бороться за него и сделаю всё, что смогу. До свидания.

Прошло два месяца.

Харуз пока оставался в Иерусалиме по делам фирмы. Он часто навещал сына, да так примелькался, что в боевой части его знали даже командиры. Ему разрешали видеться с сыном. Ненависть к отцу поутихла, но общались они с трудом. Однажды, когда отец в очередной раз приехал к Зоару, пошёл вначале к начальству. Харуз задержался в кабинете на целый час. А потом пришёл к сыну и объявил, что ему дано разрешение от высшего начальства пойти с сыном на задание, в виде исключения. У Зоара от удивления даже пот на лбу выступил, а густые чёрные брови сошлись в одну линию.

– Как вам удалось? По-моему, у нас в части такое практикуется впервые.

– Я очень горжусь тобой, сынок. У меня есть разрешение на ношение оружия, я воевал у себя на родине, в Ираке. А потом служил в полиции, поэтому мне разрешили принять участие в сегодняшней операции. Поверь, ты можешь на меня положиться.

Операцию по захвату террористов проводили ночью. Надо было продвигаться очень тихо, осторожно. В лесу было сыро и скользко. Деревья росли не густо.

Отец и сын шли рядом, оружие – наготове. Впереди и сзади настороженно передвигались остальные бойцы. Все молча переговаривались знаками.

Вдруг впереди гулко застрочил пулемёт. Началась перестрелка.

Харуз выскочил вперёд, закрыв собою сына, и крикнул ему: