Я резко отключил медиа-экран. Несколько секунд посидел, закрыв ладонями лицо, после чего повалился обратно на кровать со вздохом:

– Люди… Насколько же они глупы.

Хотя, можно подумать, будто я умнее.

Я полежал еще минут пятнадцать, после чего с трудом встал, решив обмыться, резонно подумав, что так хоть немного смогу ослабить головную боль.

Из тонированной кабинки душа, висящей на высоте пары сотни метров, вид на город был столь же хорош, как и из ранее упомянутого мною лифта.

Я не видел Первый уровень, и в какой-то степени был рад этому: сейчас не очень-то желалось смотреть на общее беспокойство, вылившееся в далеко неслабые беспорядки.

Я смотрел на мерно едущие, летящие, левитирующие автокары, в утреннем тумане мигающие своими светодиодами, покрывающими чуть ли не всю машину. Дождь хило барабанил в непрозрачное стекло. Он явно был холодным, тогда как я сидел под сильной струёй горячей воды… И почему-то, думая о каплях влаги снаружи, мне становилось так уютно.

Вылезая из душа, я чуть ли не грохнулся на сверкающий мрамор: голова вдруг закружилась. Ладно, бывает, главное, что боль действительно утихла… Надолго ли?

Вытираясь полотенцем, я вернулся в комнату, взял со стола ЭкПЭл (экран планшетный электронный) и развернул меню планов на сегодня – полезная вещь, кстати, составление списка, ибо больше запоминаешь тогда. Только сейчас мне думать абсолютно не хотелось.

Ага, значит, вновь с Мишкой к Лэйн-Стриму едем. Конечно, как по мне, клубы это хорошо, но даже хорошего иногда бывает много: особенно когда у тебя много денег и много свободного времени.

Конечно же, деньги не совсем мои: наполняет мой карман лишь наличность, честным трудом заработанная отцом. А так как последний семестр обучения в И. И. Н.И.М.П. сдан, причем я сделал это первым из всего, наверное, «универа» (мозги хорошие, от отца), и на носу еще всё, без двух недель, лето, то…

«Эх, а ведь уже начинает надоедать,» – с такими не самыми весёлыми мыслями я сел за руль.

Итак. На нижнем ярусе не всё спокойно, поэтому ехать надо будет в обход центральной площади (там «сердце» беспорядков) и как можно аккуратней, смотря почаще по сторонам. Собственно это я и начал делать, выехав из туннеля, прибывая притом в небольшом потоке машин, и очутившись на Первом этаже.

Мерцали огнями билборды, уныло смотревшиеся в покрапывающем дожде. Светодиоды зданий дарили свои блики полированному корпусу электрокара.

Рассматривая всё это яркое великолепие, выглядевшее довольно мрачно ввиду льющейся с небес влаги, я даже не заметил, как с левого боку из дворов выбежал полный человек в серьёзном костюме. Он явно принадлежал к знатному роду и был отнюдь не третьесортным «служителем народа»: член либо Сената, либо Правой рады. Как я это понял? Просто – малахитовая заклёпка на галстуке, такие так просто не купишь и отличительный материал не случаен.

За ним выбежала с полдюжины революционеров с повязками на лицах. О, дело было плохо.

Я сразу встрепенулся. Однако спустя секунду дал по газам: человек накинулся на прозрачный корпус кара (я стоял в крайней полосе) и забарабанил по нему кулаками, выпрашивая впустить в авто… Но я решил иначе.

Не знаю.. не уверен, что со мной произошло, то ли шок, то ли страх, но глаза того мужчины, которыми он смотрел вслед моей уезжающей машине – его последней надежды, – я не забуду никогда. Наверняка еще и ввиду того факта, что в следующий миг на знатного гражданина накинулось шесть противников власти…

***

– Сегодня, говорят, вновь пенная будет, – поведал Миша, когда мы уже подъезжали к Лэйн-Стриму.

– Хочется верить, что в этот раз получиться лучше, чем в прошлые два, – ответил я.