Он пожалел, что не надел пальто, привлекать внимания не хотелось. На крыше его сразу взял в оборот холодный ветер, но это все равно лучше, чем его кабинет, заставленный вазонами с цветами. Он прислонился к бетонной стене небольшой надстройки, которая служила для вывода вентиляции, и закрыл глаза. Здесь он может быть самим собой – только он и небо. Одно на всех.

– И что ты предлагаешь?

Егор вздрогнул, поняв, что с другой стороны надстройки кто-то есть. Мысленно чертыхнувшись, он совсем уж было собрался вернуться обратно в офис, но следующая фраза остановила его.

– Завтра корпоратив, он тоже там будет – тебе и карты в руки. Одинокий мужик, подружки, похоже, нет. Подпои его, пригласи танцевать, ну что, я должна тебя учить охмурять мужика?

– Он замороженный какой-то…

– Он нужен тебе или нет? – Голос зазвенел раздражением. – Возраст самый подходящий, говорят, детей у него нет, а квартира есть, зарабатывает хорошо.

– Соня, ну ты как себе это представляешь… Завтра наши курицы устроят перед ним такой парад планет, что…

– Большинство участниц парада замужем. Ираиду отбрасываем из-за возраста, Шатохина вообще не по этим делам – сто пудов припрется в обычной одежде и даже губы не накрасит, и кто остается? У Надьки ноги кривые, Ирка без сисек совершенно, и зубы как у лошади, Лариска пить не умеет, я ее напою сразу, и она уйдет в астрал, Зинка – в принципе не вариант, с ее репутацией. Ну, и кто остается?

– Ну, не знаю… Идем обратно, скоро хватятся нас.

– Не хватятся. Ираида в банк уехала, Рубахина ревизию по складу принимает, Шаповалова еще не приехала, где-то на переговорах. А твой в кабинете с Федькой заперся. Я этот наш гадюшник ненавижу, знаешь? Каждый норовит тебя подставить, каждый старается сделать гадость…

– Да ладно, прямо каждый. Сонь, ну что ты… везде так.

– Машка, что ты городишь! Не везде. Я уже полгода другое место себе ищу. Правда, пока не попадалось ничего хорошего, но…

У одной из говоривших зазвонил сотовый, и Егор поежился – уйти сейчас невозможно, его услышат, а холод не на шутку принялся за него.

– Идем, Наталья говорит, Шаповалова вернулась. Эта тварь может кучу неприятностей доставить, ты же знаешь.

Егор едва успел скользнуть за угол, как каблуки простучали мимо него – он только успел увидеть две фигуры, высокую и низенькую, одетые в сероватые шубки.

«А твой в кабинете с Федькой заперся». Егор вдруг понял, что это его они собирались завоевывать, его обсуждали, и уже для одной из сотрудниц он «твой». Наверное, это должно было ему польстить, но не польстило. Усталость навалилась на него, он подошел к краю крыши. Внизу видна улица, большая стоянка, а дальше – серый город, ощетинившийся антеннами. И ничего больше. Если взять и просто шагнуть с крыши вниз, это, возможно, будет самым лучшим решением.

Егор вдохнул холодный воздух и пошел к двери. Слишком большой соблазн. Слишком близко решение. Нет, не сейчас. Эту дверь всегда можно открыть, она-то никуда не денется, уж точно.

Коридор окутал его теплом и запахами. Всегда вот так с холода становятся заметны все запахи, витающие в помещении. Потом они словно исчезают, но целую минуту можно различать запах работающего принтера, смеси духов, освежителя воздуха и пыли.

Егор вернулся в кабинет и снова принялся за бумаги. Ему нравилось исправлять ошибки и создавать четкую систему, которая работала слаженно и эффективно, если люди понимали свою ответственность. А он делал все, чтобы люди это понимали. Изучив деятельность фирмы, он в первую же неделю своего пребывания на должности уволил нескольких сотрудников, чье отношение к работе его не устраивало. Егор всегда считал, что нужно оптимизировать процесс, иначе не стоит и огород городить.