– Дед коллекционирует часы с дефектом, – заметив ее интерес, произнес Маар. – И только те, у которых вообще нет стрелок.

Василиса пригляделась и увидела, что действительно – ни на одном циферблате не было стрелок. Поэтому она встала и решила рассмотреть их поближе. Ее заинтересовали овальные часы с надтреснутой стеклянной крышкой, те, что висели в самом низу слева.

– Вот эти часы особенные, – продолжил Маар, украдкой наблюдая за Василисой. – Когда-то они принадлежали знаменитому остальскому часовщику… Я забыл, как его звали. Но точно знаю, что его зачасовали, назвав по числовому имени. И часть мощного боевого эфера ударила по часам. Прикольно, да?

Василиса осторожно потрогала пальцем надтреснутое стекло. Ничего прикольного она в этом не видела, но часы внушали уважение, ведь когда-то они были свидетелями настоящего смертельного боя.

– Хочешь посмотреть фотографии? – внезапно предложил Маар.

– Конечно! – моментально оживилась Василиса. Ей вдруг пришло в голову, что в часовом мире она еще ни разу не видела фотографии.

Мальчик подошел к одному из стеллажей и извлек из-под вороха бумаг довольно объемный альбом в коричневатом кожаном переплете на металлических застежках. К удивлению девочки, Маар снял с шеи ключ, висевший на цепочке, и вставил в скважину замка альбома.

– Вы так дорожите своими фотографиями? – полюбопытствовала Василиса.

– Все оберегают фотографии, – удивленно покосился на нее Маар. – Ты же не хочешь, чтобы они превратились в часограммы и к тебе из фотоальбома вдруг пожаловали бы незваные гости?

– То есть как это? – не поняла Василиса. – Там что, живые фотографии?

Она вытянула шею, пытаясь заглянуть в альбом. Маар изумленно глянул на нее и, не сдержавшись, весело присвистнул.

– Ты что, правда не знаешь? Не притворяешься?

Василиса вздернула подбородок.

– Я не так долго живу на Эфларе и еще много чего не знаю, – уклончиво пояснила она. – На Остале фотографии – это всего лишь картинки, кадры из жизни… Здесь не так, что ли? Вообще-то я еще никогда не видела часовых фотографий.

– Вот это да! – Мальчик лукаво прищурился. – Жаль, что я не знал об этом раньше… Иначе бы подготовил розыгрыш почище клокера.

С хитрой улыбкой на лице он три раза повернул ключ в замке и наконец-то открыл альбом. Василиса приблизилась, чуть ли не сгорая от любопытства. Но к сожалению, ее постигло разочарование: на первой странице она увидела обычную фотографию, да еще черно-белую – ветхий одноэтажный домик с покосившейся соломенной крышей на фоне симпатичного лесного пейзажа.

– Здесь я родился, – разъяснил Маар. – Так дед говорит. Понимаешь, мои родители погибли во время последней войны. Иногда мы с дедом ходим туда, грибы собираем…

Мальчик торопливо перевернул фотографию, словно стесняясь ее, зато при виде следующей на его лице вновь появилась улыбка:

– Вот это мои друзья детства – Серый, Венит и Якуб. Мы вместе работали в кожевенной мастерской, пока дед меня сюда не забрал. Это уж потом он провел посвящение и обнаружил у меня часовой дар. После этого я окончательно переехал в Чернолют и стал ему помогать.

С фотографии улыбались веселые мальчишеские лица, почему-то перемазанные сажей.

– Это мы после уборки во дворе мастерской, поэтому грязные, – прокомментировал Маар. – Нас за что-то наказали, как обычно… Я по ним скучаю немного…

– Ну и что же тут необычного? – разочарованно спросила Василиса. – На Остале делают точно такие же фотографии и ничего особенного в них нет.

– Я бывал на Остале, – прищурился Маар. – Дед часто ездит в экспедиции за некоторыми ценными вещами. А еще встречается с людьми – часодеями, живущими там. Иногда он берет меня помощником. Для остальцев фотографии – это, гм… память, воспоминание, картинка, но не более.