Как убегал от себя много лет назад
Как возвращался он к себе самому.
Время распорото,
Время изранено,
Время не может на ровные рельсы вернуть
Гордого города,
Странного странника
И перепутанный, и перепуганный путь.
Город пришел домой, – а города нет,
Он потерялся за тысячу лет пути,
И за воротами только колючий снег,
И самого себя уже не найти.
Время распорото,
Время изранено,
Время не может на ровные рельсы вернуть
Гордого города,
Странного странника
И перепутанный, и перепуганный путь.
Цитадаль
Рассыпает зима метель,
Рассыпает зима метель,
Дует ветер в свою серебряную свирель,
Неприступная цитадель
Неподвижная цитадель,
На вершине застыла на тысячу сто недель.
Оживают фундаменты и ротонды
Снова тянет в далёкое никуда,
И бегом ускоряясь до горизонта
Цитадель превращается в цитадаль.
Но однажды придет апрель,
И весенняя карусель
Разбросает по свету легкую акварель,
Неприступная цитадель
Неподвижная цитадель,
Убежит от себя на тысячу сто недель.
Оживают фундаменты и ротонды
Снова тянет в далёкое никуда,
И бегом ускоряясь до горизонта
Цитадель превращается в цитадаль.
Она ждет – послышится трель,
С треволнением ищет трель,
От которой сменится мирозданья модель,
И застывшая цитадель,
Неподвижная цитадель,
Полетит над миром плавно, как свиристель.
Оживают фундаменты и ротонды
Снова тянет в далёкое никуда,
И бегом ускоряясь до горизонта
Цитадель превращается в цитадаль.
Кто-то ходит за окнами
В тающей пустоте
Чья-то тёмная тень,
Блики лампы слепят
Чей-то пристальный взгляд,
И снежинки спешат
В чей-то неверный шаг,
И на губах заглох
Чей-то случайный вздох.
В макинтошах застёгнутых
Кто-то ходит за окнами
Взгляды следят невидимые за мной,
Переулками мокрыми
Кто-то ходит за окнами
Смотрит в комнаты из темноты ночной.
Ищет всем вопреки
Чей-то теплой руки,
Вечером вновь и вновь,
Чью-то ищет любовь,
Но не хочет никто
Чьё-то обнять пальто,
Осторожно взглянуть
В чей-то далёкий путь.
В макинтошах застёгнутых
Кто-то ходит за окнами
Взгляды следят невидимые за мной,
Переулками мокрыми
Кто-то ходит за окнами
Смотрит в комнаты из темноты ночной.
Игрыцари
К погасшему костру
Шагают в никуда
В расчерченном на черно-белый мире,
Цари ведут игру
По датам и годам,
И рыцарей ведут на е-четыре.
От гибели не скрыться им,
Играющим игрыцарям,
Тиграющим тигрыцарям,
Игры – царям.
Сто рыцарей умрут,
И снова вдалеке
Ещё сто рыцарей пройдут по тропам,
Цари ведут игру,
Ведут на поводке
И больно хлещут, подгоняя в пропасть.
От гибели не скрыться им,
Горящим фонарыцарям,
Пылающим кострыцарям
Костры – царям.
И рвутся на ветру,
По дням календари,
Прощальные свои слагают песни,
Цари ведут игру,
Так думают цари,
А их ведет игра куда-то в бездны.
От гибели не скрыться им,
Стремительным шустрыцарям,
Веселым фарфарыцарям,
Шагающим шатрыцарям,
Шатры – царям.
И кровь с горячих рук
Не смоешь – посмотри,
И рыцари в гамбите умирают,
Цари ведут игру,
А рыцари в цари
Не переходят, дошагав до края.
От гибели не скрыться им,
Чарующим чарыцарям,
И переговорыцарям,
И перевыборыцарям,
И всем тартарарыцарям,
Царям… царям…
На ночь…
На ночь стелили постели,
Ждали прихода луны,
Чтоб до рассвета летели
Сны.
На ночь закрыли все ставни
И разошлись по домам,
Чтоб до рассвета скиталась,
Тьма.
На ночь прятали тайны
Там, под подушкой во сне,
Пусть до рассвета летает
Снег.
На ночь укрылись пледом,
Ждали прихода звёзд,
Чтоб согревали до лета,
В мороз.
На ночь седлали мётлы
И поднимались к луне,
Сон до рассвета осёдлан
Мне.
На ночь стелили постели,
Ждали прихода луны,
Чтоб до рассвета летели
Сны.
Память фрегата
Засыпать на строгих чужих снегах
Вспоминать далекие берега
И смотреть на время, как на врага,
Что грызёт мой киль,
Расправлять истлевшие паруса,
Призывать какие-то чудеса