Внезапно они смолкли. Неверный свет костра подчеркивал гневное выражение их застывших, похожих на маски лиц и лихорадочный огонь в глазах.

Держа оружие высоко над головами, воины сломали строй, собрались в тесный кружок и стали что-то выкрикивать, сначала тихо, затем такими пронзительными голосами, что и у меня мороз побежал по коже. Затем они снова смолкли, и Джеймс шепнул мне на ухо, что мужчины вслушиваются в эхо своих криков, чтобы определить, с какой стороны оно вернулось. Эти отголоски, пояснил он, приносят с собой духов врага.

– Они что, собрались воевать? – спросила я удивленно у Джеймса.

– Похоже на то, – неуверенно протянул Джеймс и побледнел.

Завывая и стуча оружием, мужчины пустились вскачь по поляне, и еще пару раз они собирались в тесный кружок и орали во всю мощь. Потом все успокоились и разошлись по хижинам.

– И это все?! – удивилась я.

– Завтра, на рассвете, они нападут на соседнее племя, и, честно говоря, мне это очень не нравится. Если они проиграют, то тебя и Луизу заберут в плен.

– А тебя? – и тут до меня дошел смысл его слов: Джеймса могут убить! Индейцы не берут в плен мужчин!

– Я слышал, что убили их воина, они за него будут мстить.

– Господи, Джеймс, меня совсем не устраивает перспектива остаться с Луизой на всю жизнь в джунглях в рабстве.

В эту ночь я спала очень тревожно. Луиза, чувствовавшая меня, тоже несколько раз просыпалась и плакала.

– Это была наша первая ссора с Джеймсом! Теперь я знаю, как важно не накапливать обиду, лучше открыто поведать о своих чувствах. Ведь так, Грея?

– Не всегда это идет на пользу. Джеймс не стал реагировать на твои обвинения, а другой человек мог себя повести по-другому.

– Так что же делать в этом случае?

– Рассказывай о своих чувствах другому без обвинений.

– А если он ведет себя плохо?

– Каждый человек за свои поступки отвечает сам. Он может сам прожить свои уроки.

– А если его уроки больно ранят меня?

– Улучшайся. Не было бы жертвы, не возник бы урок.

– Я поняла, Грея, все это произошло, потому что я критиковала себя?

– Именно так и подпитывается закон жертвы.

– Насчет критики себя я поняла, очень важно себя полюбить. Я больше не верю в то, что я неспособная, страшная, глупая…

– Это хорошо, Ил. Если твоя жизнь тебе не нравится, то поменяй свои мысли. Жизнь всегда показывает нам то, во что мы верим. И получаем мы то, что отдаем. Точка силы всегда в настоящем. Ты есть сила! И никто не имеет над тобой власти.

– Так непросто контролировать свои мысли!

– Да, знаю, начни с контроля своих слов, слова показывают твои мысли.

Судьба как будто хранила нас. Утром, едва рассвело, над шабано завис вертолет. Женщины все выскочили из своих хижин, мужчин в шабано не было, они ушли на войну.

Вскоре было найдено место для посадки, и из вертолета на землю выпрыгнул черноволосый мужчина. Эти волосы и сильные черты лица подчеркивали бездонную голубизну умных глаз. Высокого роста, худощавый, мускулистый, он производил впечатление человека, много времени уделявшего своему здоровью.

Джеймс расплылся в улыбке и пошел ему навстречу. Друзья обнялись.

– Гарри, ты даже не представляешь себе, как ты вовремя нас нашел!

– Это было непросто!

– Знакомься, это моя жена Элизабет, дочка Луиза и Кадербхай – наш друг.

– Очень приятно! Джеймс, я не ожидал от тебя такой прыти: я думал, что ты больше никогда не женишься. Но, друзья, я могу взять только двоих, тебя, Джеймс и твою жену с ребенком.

– Я без Кадербхая не полечу, – решительно заявила я.

– Гарри, я возьму жену на руки, а ребенка будет держать Кадербхай.

– Ладно, – махнул рукой Гарри, – собирайтесь быстрей и залезайте в машину.