«Уборка себя», как горько пошутила Грета, закончилась к вечеру. Она вернулась к себе в комнату, открыла шкаф и, в чём она не сомневалась, нашла там самую разнообразную одежду. Почему-то захотелось самого что ни на есть незатейливого и удобного. Видимо, новая причёска подействовала, решила Грета. Она влезла в лёгкие, расклешёные джинсы, свободную рубаху-ковбойку и сабо на небольшой платформе. И решила продолжить осмотр самостоятельно, хотя голод уже волной сжимал желудок. Организм властно требовал пищи, на поиски которой Грета в первую очередь и отправилась.

Искомое нашлось быстро: в большой, полукруглой зале, на которую она набрела, свернув за угол, был накрыт стол. Рядом стоял невозмутимый официант. Ужин был восхитительным, и Грета, ничуть не смущаясь, «налегла» на аргентинскую говядину, свежайшие морепродукты и позволила себе стакан красного вина. Официант, тактично принял участие в выборе блюд, явно обладая информацией о том, что нужно, что можно, а что всё-таки нежелательно. Второй бокал был бы уже именно лишним…

День так и закончился. Хозяин или хозяева не появились. Грета, оценила его или их тактичность, хотя и сделала противоречивый вывод о том, что кому-то интересна её персона. Сомнений у неё не осталось: никакой романтикой или заботой здесь не пахнет. Видимо, речь пойдёт примерно о том же, в результате чего она оказалось сначала в придорожной канаве (в прямом и переносном смысле), потом в больнице, а затем и здесь. Настроение вновь испортилось, но делать было нечего. Оставалось ждать, обдумывая различные варианты, чем Грета и занялась, пока не уснула. В первый раз с какими-то снами…

Хозяин появился к вечеру следующего дня. Ужин был накрыт для двоих, и обошлось без всякого обслуживающе-прислуживающего персонала. Грета, почувствовавшая, что сегодня будет именно так, вышла в вечернем платье. Мужчина, сидевший у камина с бокалом чего-то коричневато-золотистого, обернулся и одобрительно кивнул головой, пока Грета составляла первичный осмотр. Её ожидания никак не оправдались: вместо пожилого, или, скорее, старого богатея, импозантного и холёного, навстречу встал невысокий мужчина лет тридцати пяти, длинноволосый блондин с белёсыми ресницами и маленькими, тёмными глазками-буравчиками. Несколько размытый подбородок и узкие губы дополняли облик хозяина.

Мужчина, видимо, отдавал себе отчёт в том, что его внешность не особенно оказывает влияние на женщин, и смирился с этим. С другой стороны, не похоже было и то, что это обстоятельство его сильно волновало. Домашние брюки, мокасины и рубашка без галстука указывали на то, что произвести впечатление на даму он точно не пытался. Хотя одежда подчёркивала его гибкую, в меру накачанную фигуру и бугры мускулов. Он спокойно выдержал взгляд Греты, которая в отличие от него выглядела просто восхитительно, и подвинул ей стул. Галантно, но без лишних изысков.

Грета тоже не улыбнулась, а просто села. Её вчерашние выводы начали подтверждаться: речь пойдёт о деле. И её роли в этом деле, что и оставалось пока вопросом. Который практически сразу же и разрешился, так как блондин быстро заговорил по-немецки:

– Фрау Грета, мы с вами до недавнего времени были врагами, хотя оба в этом не виноваты. Мой отец и ваш муж были не слишком хорошими партнёрами, не доверявшими друг другу. В результате пострадали лично вы, а Магде Шлассен-Ран, Хомутову и моему отцу, лорду Седрику, уже ничем не поможешь. Что вы думаете о том, чтобы продолжить наше сотрудничество, точнее, начать его на несколько других принципах, как ни странно это звучит?