– Немедленно.

– Тогда пошли. А то хотелось бы еще хоть немного поспать перед выходом.

– Не думаю, что это займет много времени, – заявила Инна. – Есть у кого-нибудь еще что-то, что мы должны обсудить? – подняв голову, спросила она. – Нет? Тогда разбегаемся.

Встав из-за стола, Олег бросил взгляд на циферблат часов на стене. Время те измеряли привычными земными часами и минутами, вот только сутки здесь были на пять процентов длиннее, поэтому полночь наступала не в 24:00, а в 25:12. Как по заказу, на глазах юноши цифры 25:11 сменились на 00:00, словно демонстративно обнуляя все, что произошло с колонистами в новом мире до этого мига.

Таиланд, остров Ко Чанг, сорок семь дней до подведения черты

Полторы недели назад, впервые засыпая на пляже под открытым небом, Настя больше всего боялась ночного нашествия комаров и прочей кусачей мошкары, но страхи ее не оправдались: то ли не сезон был для кровососов, то ли после катастрофы гнус в этих местах вовсе повывелся. А вот цикадам, сверчкам и прочим голосистым тварям несостоявшийся конец света, похоже, ничуть не навредил. Их концерт начинался еще до заката и состоял из жутчайшей какофонии – от кваканья, щелчков и стрекота до звуков, напоминавших визг циркулярной пилы и скрип старых несмазанных дворовых качелей. Но если того же Костю мелодия ночного берега поначалу буквально выводила из себя (юноша вскакивал, диким зверем начинал метаться по пляжу и исступленно швыряться на каждый звук палками и камнями – безрезультатно, разумеется), то Насте она нисколечко не мешала. Наоборот, как будто бы даже умиротворяла: это жизнь, она бьет ключом, продолжается – вопреки всему! Если же оркестранты впадали в особенный раж, всегда можно было просто перебраться поближе к полосе прибоя, где шепот набегавших волн приглушал звуки берега.

Однако сегодня все было иначе. В каждом щелчке Насте чудилась треснувшая под уродливой стопой монстра ветка, в каждом шорохе – скользящий по песку смертоносный хвост, в каждом хлопке – расправляемые черные крылья. Какой уж тут сон! Девушка ворочалась, не находя себе места, поминутно вскидывала голову, чтобы убедиться, что часовой – первое дежурство возложил на себя Тимур – не спит и не отвлекся, что костер не потух, а на пляже не хозяйничает чудовище. И так час за часом. Тимура на посту сменил Костя, затем и он отправился на боковую, уступив карабин Артему, а Настя если и вырубалась, то, кажется, лишь на считаные минуты. И в этом ее полусне-полубреде костер непременно гас, часовой таинственно исчезал, а чудовище, представавшее то гигантским ископаемым ящером, то Чужим из популярной киносерии (особой любительницей фантастики Настя никогда не являлась, но с раскрученными образами, конечно же, была знакома), то вдруг «пани Горской» – последней почему-то всегда в ее человеческом облике, но от того ничуть не менее пугающем. В ужасе девушка подрывалась, распахивая глаза, выныривала из этого жуткого морока, и потом долго еще не могла дождаться, когда восстановится сбившееся дыхание и умерит ритм барабанной дробью колотящееся сердце.

Так толком и не поспав, с рассветом Настя поднялась, разбитая, не отдохнувшая, злая на весь мир и больше всего – на саму себя: вот же, блин, кисейная барышня нашлась, наслушалась на ночь страшных историй – и сна лишилась! Оля, Марина и Джулия, вон, с монстром этим знакомы не понаслышке, а ничего, дрыхнут себе без задних ног, одна она расклеилась! Настя отыскала глазами спящих девушек, и на душе у нее тут же сделалось еще гаже: Оля лежала возле Тимура, уткнувшись лицом ему в плечо. Ишь, приехала, понимаешь ли, космонавтка недоделанная! И что ее только на «Ковчеге» монстр не покусал?!