Даже короткое нахождение на острове разрушит хрупкий человеческий разум. Если она не умрёт после этого, то, как минимум, сойдёт с ума. Он не мог этого допустить. Сердце в груди практически не билось. Для него внезапно стало очевидно, насколько легко согласиться на предательство всех и вся, если на кону стоит жизнь самого дорогого существа.

– О, ещё как посмею, – тёмный расхохотался. – Знаешь, я ведь вас ненавижу. Мы все вас ненавидим. Ни один из нас ни за что на свете не упустит возможности уничтожить вас и превратить в пепел.

Кроулт зажмурился. Обязательства и верность семейному кругу моментально отошло на второй план. На решение понадобилось меньше секунды. Андреас и так знал, что готов на всё, ради неё. Нарушение всех правил и, по сути, собственноручное убийство собственного народа оказалось ничем перед угрозой одной единственной жизни.

– Я расскажу тебе всё, что знаю. Только не приводи её сюда. Она умрёт, – говорить после долгих недель молчания сложно, но он пытался издавать звуки как можно чётче. – Могу провести через лес, если надо. Сделаю всё, только не трогай её.

Верховный рассмеялся. Мужчина распрямился и пересел на стул. Уперевшись локтём о столешницу, он заинтересованно взглянул на пленника. Тот умудрялся сохранять последние крохи достоинства, несмотря на прозвучавшее предложение. Взгляд сверкающих от непростого решения чёрных глаз неотрывно следил за мучителем в ожидании ответа.

– Так просто? Не верю, – широкие зубы сверкнули в злобном оскале. – Ты же не такой наивный дурак, иначе мы бы давно тебя раскололи.

– Конечно нет, – огрызнулся Андреас. – Клятва на крови, – он вздохнул и повторил чётче. – Требую клятву на крови. Если умрёт она, умрёт и твой сын. С поправкой на естественную человеческую смерть без вмешательств.

– Впервые встречаю такую дурость, – Норберт всё продолжал скалиться. – И сдалась тебе какая-то человеческая девка? Готов предать всех, ради того, кто умрёт через каких-то пятьдесят-шестьдесят лет?

Наследник оскалился. Он понимал, что озвученное им предложение невероятно щедрое. Сердце в груди почти не билось, в лёгкие перестал поступать кислород. Некромаг всеми силами отгонял от мыслей видение смерти каждого островитянина, которого он знал. И не знал. Старики, взрослые, молодёжь и даже дети – их всех ждёт неминуемая смерть. Но внутри не нашлось даже всполоха печали или сожаления, лишь твёрдая уверенность.

– Так ты хочешь пройти сквозь лес? – Кроулт прищурился, наблюдая за реакцией тёмного. – Как ты там сказал? Жизнь какой-то человеческой девки? Значит, для тебя это не будет ничего стоить.

– Только вот ты решил замахнуться на жизнь моего сына, – Верховный недовольно скрипнул зубами. – Это совсем не равнозначно.

– Для тебя – естественно, – он кивнул в знак согласия. – Мне вот тоже плевать на твоего сына, однако, с точки зрения важности, это равная сделка.

Норберт прищурился. В мыслях пленника читалось намерение исполнить условия сделки. Все до последней. Он даже готов был лично убить каждого из Наследников, если это потребуется. Верховного интриговала сложившаяся ситуация.

– Если я соглашусь, то ты умрёшь последним от моей руки. После того, как увидишь крах своего рода, – Фогель продолжал внимательно следить за ним.

– Можешь убить меня самым жестоким способом, если с ней всё будет в порядке, – с готовностью ответил Кроулт, подняв подбородок выше.

– Какая жертвенность. Было бы, ради чего, – хмыкнул тёмный, направляясь к выходу из темницы.

Андреас резко сел на кровати, преисполненный ужасом. Казалось, все шрамы вскрылись и теперь кровоточили. Пальцы быстро нащупали тонкие рубцы, которые, естественно, были надёжно запечатаны. Но прямо под кожей будто что-то разошлось, нестерпимо зудя и напоминая о себе. Некромаг свесил ноги с кровати и уставился на своё отражение в зеркале.