Мы проехали памятники советской архитектуры, ныне облезшие, а некогда блиставшие своей современностью; улицы и проспекты здесь были широки, просторны, отражая влияние степных просторов на характер местных строителей. Мои попутчицы вышли ещё в центре, а мы продолжали ехать дальше: одиннадцатый, двенадцатый, шестнадцатый микрорайоны… Пожалуй, фантазия у людей здесь была немногим богаче, чем у петербуржских градостроителей с их первой, второй, третьей Советскими улицами, седьмой, двенадцатой, тринадцатой линиями. Наконец мы добрались до большого современного торгово-развлекательного центра, яркого пятна среди обветшалых полувековых строений, и свернули налево. Буквально через несколько минут мы уже были в настоящей промзоне, заводы здесь громоздились один за другим, за железобетонными скелетами приходящих в упадок одних красовались цветастые рекламные щиты других, таксист что-то рассказывал про трубный завод и расспрашивал про мою гостиницу, где она находится, какие цены, пытался блеснуть проницательностью, предположив, что я еду в командировку, но, услышав в ответ, что я отправился в гости, изменился в лице и чуть ли не обиженным голосом аккуратно спросил:

– Друг, что ли, сидит у тебя?

– Что? Почему?

– Так там же зона…

– Да? Хм… не, не знал, – а затем, после паузы добавил, – я выбирал самое оптимальное по соотношению цена-качество. Номера приличные, а цены…

– Ну, обычно у нас останавливаются в «Ахтубе» или вот в центре ещё есть…

– Мне центр не нужен, – я перебил и тут же одёрнул водителя, увидев знакомую вывеску, – всё, приехали! Здесь.

Гостиничный комплекс «Арт-Волжский», тускло сверкающий ночными огнями в лучах утреннего солнца, выглядел как на фотографиях, если не считать окружающей обстановки: ветхая остановочка, множество заводов, ржавые и гнилые мусорные баки, потрескавшийся и без того редкий асфальт, дороги, поросшие высоким бурьяном. Я выбрался из машины и подошёл к багажнику. В этот момент рядом неожиданно громко каркнула недовольная ворона и тут же взлетела на сухую ветку отжившей свой век акации. Какая-то гнетущая тоска накатила на меня, как только таксист захлопнул багажник и спешно уехал отсюда.

За стойкой администрации сидела сонная девушка и грузный охранник в новомодной форме, с рацией в нагрудном кармане и лицом сторожа. Мы перебросились банальным «доброе утро», девушка взглянула на паспорт, что-то вбила в свой компьютер, дежурно спросила, буду ли я брать здесь завтраки, и, не дождавшись ответа, широко зевая, протянула мне ключ от номера. Я поблагодарил и отправился на поиски лестницы.

– Напра-а-а-а-аааво, – всё так же зевая, протянула девушка. – И лифт не рабо-о-о-ооотает.

Конечно, неработающий лифт – не самая радостная новость, но в четырёхэтажном здании на отшибе полумёртвого городка само наличие этого лифта если не удивляет, то, как минимум, вызывает улыбку. Ещё одно чудо эпохи перемен – ключ от номера. Обычный шведский ключик с электронной картой вместо брелока. Дверь открыть можно именно ключом, а вот свет загорится в комнате лишь после того, как в номере ты вставишь карточку. Ну, не сразу, может, придётся несколько раз ещё подёргать её, но всё же. А в остальном гостиница оказалась весьма и весьма приличной. Именно гостиница, не отель и не гостиничный комплекс, а миниатюрная гостиница, аккуратно украшенная картинами современных художников и сдающая свои номера в аренду под съёмки рекламных эротических фотосессий (чуть позже я наткнулся на фотографию полуобнажённой красавицы, лежащей на полу и закинувшей ножки на кровать).

Я бросил сумку в шкаф и отправился в душ смыть с себя налипшие грязь и запахи, которыми так обильно одаривают нас любимые РЖД. Позже, заварив привезённого с собой чаю, я включил висевший на стене огромный телевизор, несколько раз переключил каналы и уснул, так и не притронувшись к стоявшей рядом чашке зелёного чая.