– Информацию о моей службе вы взяли там, где не имели права ее брать.

– Перестаньте, мистер Козак. Если мне будет нужно, я узнаю, сколько раз вы писались в детстве. Мне интересно, почему вы так упорно не хотите стать офицером? Боитесь ответственности?

…

– В любом случае это ваше дело. Как и то, почему вы пошли в ФБР. Кстати, мне все-таки интересно, а почему ФБР? С вашей квалификацией вас могли бы взять… ах, да… Утеря доверия… Верно?

…

– Как насчет того, чтобы его вернуть?

– Мистер, – сказал Козак, – кто вы?

– Мое имя я вам уже назвал. Оно подлинное, по крайней мере, жалованье мне платят на это имя. В настоящее время я являюсь координатором группы JSOC-Ukraine. Когда-нибудь слышали?

– Мы работали на нее.

– Да… те дела в Киеве. Я изучал материалы расследования. Осел из ЦРУ взял все в свои руки, и русские получили два грузовика с совершенно секретной аппаратурой слежения и прослушивания, в результате чего была скомпрометирована часть программы «Весна», а русские продвинулись на несколько лет вперед в разработке собственной аппаратуры слежения. Кто-то должен был за это ответить, и ответил не командовавший на месте ублюдок, а несколько ни в чем не повинных морпехов. Как, кстати, ваш напарник… Канада, насколько я помню…

Козак подавил гнев.

– Мистер, два года назад я бы купился на все на это. Тогда я носил форму и говорил: есть, сэр, какое бы дерьмо мне ни предлагали. Но не сейчас. Есть один парень… точнее… был. Знаете, что было в самом начале, когда я пришел в ФБР и меня определили к нему? Он предложил мне выпить кофе… эй, парень, давай попьем кофейку. От этого кофейка меня потом долго несло… с толчка не слезал. Знаете, в чем был смысл этого?

…

– Не верь никому. И хорошо, если этот урок ты получаешь сидя на толчке, а не лежа в гробу на Арлингтонском кладбище.

– Собственно, меня это в вас и заинтересовало, – сказал хозяин «Линкольна», – вы прошли школу оперативника и следователя по уголовным преступлениям у Дюбуа. А это не самая плохая школа. И при этом у вас есть сразу несколько армейских курсов выживания, вы подготовленный морской пехотинец, умеющий выживать в самых экстремальных условиях. Почти Джеймс Бонд.

– Джеймс Бонд не протянул бы и месяца в Кандагаре.

– Как вам угодно. Итак?

– Сэр, я бы хотел узнать, в чем будет заключаться моя миссия?

– Для начала вы должны согласиться.

– Не зная, на что?

– Разве вас не учили выполнять любые приказы?

– Знаете, мистер…

– Знаю. – Голос человека из «Линкольна» посуровел. – Вы, похоже, не понимаете, что я не просто так сделал вам это предложение. Для меня гораздо проще было бы оставить вас наедине с голодными львами из комиссии. У вас черная метка в деле – забыли?

…

– Миссия на Украину. Собственно, потому нам и нужен не обычный следователь, а морпех. А вы, к тому же, говорите по-русски.

– Цель миссии?

– Если говорить общими словами, провести ревизию.

– Ревизию, сэр?

Человек улыбнулся.

– У вас это называется «следственные действия». Мы в разведке предпочитаем слово «ревизия». Мы бюрократы.

– В чем суть вопроса?

– Для начала вы должны сказать «да».

…

– Ну же. Вы понимаете, что то, что произошло с вашим напарником, и та история в аэропорту тесно связаны. И вы не могли не вспомнить, что мы поставляли на Украину винтовки пятидесятого калибра, чтобы они могли отбиваться от русской бронетехники. Возможно, одна из этих винтовок всплыла в Штатах.

– И поставляло их ЦРУ.

– Да. Как и в восьмидесятые мы помогали афганским моджахедам, потому что нам это было выгодно. Вчерашние друзья часто становятся врагами. Да или нет?

…

– Итак?

– Да. И пошло оно все…

Полковник Джей Берч, отставной командир Crisis Reaction Team, спецназа морской пехоты, предназначенного для немедленного реагирования в случаях, когда надо вести бой с целым городом или, по крайней мере, с его половиной, согласился встретиться с ним в ресторане «Ливанская таверна», расположенном рядом с Пентагоном. Это было обычное место встречи для отставных и действующих военных, и, когда Козак добрался туда, ему пришлось потратить несколько минут, отвечая на приветствия и игнорируя кислые взгляды остальных. Корпус морской пехоты всегда был парией, потому что у них были собственные ВВС и ВМФ, и в Пентагоне их недолюбливали.