– Это все книги твоего отца? – спросила она.

Квинтен слегка нахмурился – очевидно, вопрос его озадачил.

– Нет, мои, – ответил он.

Кэти едва сумела скрыть возглас удивления: кого-кого, а Квинтена она не представляла себе за чтением книги.

– Ты что, действительно считала меня неграмотным тупицей?

– Нет, конечно, – отозвалась она и замялась.

– Что? Договаривай.

Кэти, однако, не решилась сказать то, что думала – что Квинтен определенно изменился за то время, что они не общались. Ей показалось, что он не обрадуется сделанному ею выводу.

– Нет, ничего, – быстро ответила она. – Может, выпьем чего-нибудь?

Квинтен налил в бокал шампанского и протянул ей.

– За встречу, – произнес он.

Беря бокал, Кэти слегка коснулась его пальцев. Она заметила, что шампанское было ее любимое. Неужели он запомнил ее предпочтения?

– Мне приятно, что ты помнишь, как я люблю это шампанское.

Квинтен сделал небольшой шаг ей навстречу. В глазах его вспыхнул какой-то огонек.

– Я помню каждый момент, проведенный с тобой, Кэти, – тихо ответил он. – Тебя нелегко забыть.

Кэти замерла – ей показалось, что даже пульс ее замедлился, – едва удерживаясь от того, чтобы не броситься в его объятия.

– Мне не следовало приезжать, верно? – прошептала она.

– Может, и нет, – отозвался Квинтен, и взгляд его скользнул по ее губам.

– Что ты имеешь в виду?

– Мотыльки не могут не лететь на пламя.

Через полчаса Квинтен, сидя за столом напротив своей помощницы, проклинал себя за глупые и неосторожные слова, брошенные Кэти. В глазах ее ясно читался интерес к нему – и это не было игрой его воображения или попыткой выдать желаемое за действительное. Он знал Кэти и прекрасно помнил выражение ее лица, когда она просыпалась поутру в его объятиях после страстной ночи любви.

– Прости, – произнес он, но слова прозвучали наигранно, нелепо. – Мне не следовало говорить с тобой в таком тоне. Могу тебя заверить: это больше не повторится.

Кэти удивленно посмотрела на него.

– Ты в этом уверен? – осторожно спросила она. Настал черед Квина удивляться – он даже вздрогнул, чувствуя себя так, точно девушка его поддразнивала.

– Я просто этого не допущу.

– Как самоуверенно, – покачала головой Кэти. – Мы с тобой оба взрослые люди, а эта ситуация временна. Так стоит ли винить себя за короткую интрижку?

– Тебе меня не уговорить – а ты этого и добиваешься, верно? – Квинтен бросил взгляд на дверь, ожидая, что с минуты на минуту войдет миссис Петерсон.

– Не могла удержаться.

Квинтен сделал глоток шампанского.

– А ты все такая же, верно?

Кэти провела подушечкой большого пальца по ножке бокала. Этот жест был таким откровенно сексуальным и провокационным, что Квинтен ощутил, как по телу побежали мурашки.

– Мне нравится играть с тобой, Квин, – подтвердила девушка. – Все в компании на цыпочках ходят вокруг шефа, но я-то знаю правду. Ты хороший мальчик, когда тебя гладят по шерстке. – Кэти насмешливо улыбнулась, и от этого Квинтен на миг затаил дыхание. Что с ним, черт побери, происходит?

– Возможно, нам стоит обсудить предстоящую работу, – произнес он, меняя тему.

Тут вошла Лидия с подносом, на котором красовались два чудесных десерта крем-брюле.

– Надеюсь, вы ждете десерт, – радостно произнесла она. – Крем готовила по рецепту бабушки, пальчики оближешь.

Кэти принялась за поданное блюдо с энтузиазмом.

– О боже, – простонала она с набитым ртом. – Это даже лучше, чем секс.

Невозмутимая горничная ухмыльнулась.

– Не поручусь за это, но желаю вам приятного аппетита. Я сейчас уберу на кухне и уйду. Увидимся завтра утром.

Квинтену пришлось заставить себя взять ложку. Не то чтобы десерт был невкусным – скорее, ему стало внезапно печально, когда он осознал, что остается в огромном доме наедине с женщиной, которую не может уложить в постель, хотя очень этого хочет. Однако, едва проглотив кусок, он встал и сконфуженно произнес: