– Пить!

Вероника прислонила к губам чашку с водой. Олесе удалось сделать несколько глотков.

– Мам, я была на потолке.

– Доченька, да что ты такое говоришь?! Температура опять поднялась. Подожди, сейчас лекарство тебе дам.

«Ну вот, мама не поверила», – подумала Олеся.

Дядя Валера просунул голову в приоткрытую дверь.

– Ника, я зайду на минутку. У меня для Олеси подарок.

– Да какой подарок?! Не знаю, как температуру сбить?! Таблетки не действуют.

– У меня есть для нее одна вещь. Я на минутку.

Тяжёлые мужские шаги. Олеся с трудом открыла глаза, пытаясь улыбнуться.

– Привет больным! Смотри, что я тебе принёс, – Валера достал из пакета коричневого медвежонка и посадил на постель. – Теперь ты обязательно поправишься: мишка принёс здоровье. На улице весна, косолапый только проснулся, вышел из берлоги, в которой сладко проспал всю зиму…

Дядя Валера ещё что-то рассказывал, Олеся выпила лекарство. Почувствовала, словно проваливается куда-то…

– Валер, это что такое ты Олеське на шею нацепил? – накинулась Вероника на брата, когда они вышли на кухню.

– Это мой талисман – медвежий клык, – смущённо пояснил мужчина.

– Только этого не хватало! – возмутилась Вероника. – Больному ребенку всякую заразу в постель тащишь.

– Послушай меня, Ника. Несколько лет назад, лет пять или шесть, подожди, посчитаю. Сейчас у нас две тысячи второй год. А тогда был девяносто восьмой. Ага, значит, пять лет назад…

– В том году Олеська родилась, – заметила Вероника. – Ты ближе к делу можешь?

– Да успокойся ты, сестрёнка, – Валера обнял её за плечи. – Говорю тебе – поправится наша Олеся. Так вот, слушай. У меня знакомый есть, Лешка, мы в армии подружились. Он с Ростова. Даже не с Ростова, а из посёлка какого-то. У них там развлечения – охота да рыбалка. Ну и водка ещё, – Валера улыбнулся и погладил недавно отросшую бородку. – Как-то приехал я к нему на охоту. Да неудачно вышло, кабаниха, защищая деток своих, мне ногу клыком пропорола. Рана неопасная, да видать зараза попала. Температура у меня тогда поднялась, как у Олеси. Врач заговорил об ампутации. А Лёха привёл местного знахаря, который лечил меня травами да заговорами. Я плохо помню, как это происходило – без сознания был. Только потом заметил, что лекарь крест мой серебряный с шеи снял, а вместо него надел медвежий клык на шнурке. Я когда поправился, сходил к моему спасителю. Оказалось, он до сих пор поклоняется языческому богу Велесу, поэтому и крест мой снял. Сказал, что клык заговорённый, здоровье приносит. Вот я его Олесе и передал. Пусть ей поможет.

– И ты в это веришь? – поморщилась Вероника.

– Видела бы ты меня тогда, так бы не говорила, – оборвал её Валера. Он вдруг вспомнил последнюю фразу старика: через тебя этот амулет попадет к тому, к кому нужно.

– И ты теперь вместо креста медвежий зуб стал носить? – ехидно спросила Вероника.

– Ну, – Валера опять смутился и начал пощипывать бородку, – крест-то ведь не помог… Знахарь мне много рассказывал про нашу старую веру. Я даже как-то проникся. Он верит, что в две тысячи десятом году прежние боги вернутся.

– Неужели? – скептически сузила глаза Вероника, с подозрением относившаяся к любой религии. – А почему именно в этом году?

– Исполняется тысячелетие, с тех пор, как было уничтожено последнее капище. Это там, где богам молились и жертвы приносили, – пояснил он.

– Дурак ты, Валерка, – отмахнулась Вероника. – Хотя я готова поверить в твой талисман, если Олеся поправится. И зачем я только Аллу послушалась, потащила ее в церковь, – нахмурилась Вероника.

– О чем ты?

– Я про крещение, – Вероника опустилась на табурет и прислонилась спиной к стене. Солнечный луч осветил маленькую кухню, и Валера заметил, как осунулось и побледнело за время болезни Олеси лицо сестры.