– С другом, – ответила Элька и пояснила: – Видишь ли, твое величество, в ваш мир мы пришли втроем, но еще трое остались дома, чтобы внимательно следить за происходящим и помогать нам, если потребуется. Сейчас я хочу тоже вернуться домой и понаблюдать, как идут дела на Совете жрецов. Предлагаю тебе отправиться со мной. Все равно в комнату пока никто заглянуть не сможет. Пусть думают, что мы от зеркала не отходим, никак своими отражениями не налюбуемся.

– Тяжелый случай, – не удержавшись, прокомментировал Рэнд.

– А ты что думал? – надменно задрала нос девушка. – Любовь к самому себе – роман на всю жизнь! Тем более есть, за что любить, ведь мы такие красивые!

Шарль, не удержавшись, рассмеялся и вежливо попросил:

– Я хотел бы отправиться с вами, госпожа, если можно. Мне еще не доводилось бывать в иных мирах.

– Даже нужно, – заверила его Элька и, взяв юношу за руку, нажала на перстень, чтобы телепортироваться домой.

Секунду спустя она уже стояла у зеркала перед тремя наблюдателями, жующими закуски. На столике скопилось изрядное число пустых пакетиков и тарелочек.

Постоянно недоедающий Рэтик, раскинув лапки, дремал под столом шарообразным пузиком кверху. Оставалось только удивляться тому, что крыс при такой нагрузке на пищеварительную систему умудрялся сохранять отличную физическую форму, наверное, брал пример с хозяина, у которого любое количество слопанных блюд моментально трансформировалось в нервную энергию. Макс, как и Рэнд, тоже мог жевать без перерыва какую-нибудь гадость вроде чипсов и гамбургеров, но, вопреки всем законам сохранения вещества, не толстел. Вероятно, его рассеянный организм просто забывал о том, что излишки питательных веществ надлежит переводить в жировые отложения.

– Приветик! – быстренько поздоровалась Элька с друзьями.

– Счастлив лицезреть вас, господа и милая госпожа, – оглядевшись, отвесил легкий полупоклон король. С одной стороны, ему первому кланяться не пристало, тем более сидящим в его присутствии людям, но, с другой, сидели-то перед ним не кто-нибудь, а посланцы богов. Кто же еще мог рядиться в столь причудливые одеяния?

Дивной красоты хрупкая остроухая, желтоглазая, темноволосая девушка в чем-то темно-красном и легком доброжелательно улыбнулась королю.

– Вы эльфийка? – радостно уточнил Шарль и, когда Мирей кивнула, сказал: – К нам как-то приезжали послы вашей расы из Леольтимина о поставках мильтира договор перезаключать и из Талиэля шикар для своего Заповедника Миров поймать.

– О, вот и кровушка прибыла, качай сколько хочешь, Макс, – вставая, приветливо заявил остроносый светловолосый парень, судя по виду, типичный проныра, в лимонно-желтой рубашке с синим шитьем и очень узких штанах, нескромно обтягивающих мужское хозяйство.

Шарль тихо ойкнул, оторвавшись от восхищенного созерцания Мирей, и испуганно оглянулся на Эльку, желая убедиться, что незнакомец всего лишь странно шутит.

– Рэнд! – нахмурилась эльфийка.

– Фин, ну нельзя же так пугать человека! – укоризненно сказал Рэнду темноволосый юноша и ободряюще улыбнулся Шарлю, просыпав из странного маленького пакетика себе на очень короткие синие штаны с бахромой что-то маленькое и округло-золотистое.

– Давай, Макс, поучи, как надо! – с кровожадным энтузиазмом предложил названный Рэндом и ухмыльнулся.

– Ты не бойся парень. Ой, к королям, кажется, нужно обращаться «ваше величество» . Рэнд шутит. Короче, не бойтесь, мне нужно всего несколько капель вашей крови, – торопливо объяснил Шпильман, собирая с колен чипсы.

– А зачем? – склонив голову набок, опасливо поинтересовался Шарль.

Король с детских лет сторонился докторов, и было отчего. Шарль рос жизнерадостным, замечательно здоровым ребенком, любимым, но не обремененным излишней опекой родителей. Как-то лет в восемь мальчишку свалила неизвестная зараза, и дворцовый лекарь, устроенный на место по протекции, едва не уморил его кровопусканиями, вещая что-то о сгущении жидкости. Тут же вился и архижрец. Авандус окуривал спальню больного какой-то приторной мерзостью, распевал гимны во славу Доримана и призывал к покаянию и молитвам. Но Шарлю становилось лишь хуже. Отец и мать – люди творческие и очень далекие от реальности, сроду никогда не болевшие, только беспомощно охали над единственным поздним ребенком, одной ногой уже стоявшим в могиле, когда вернулся из дипломатической поездки по мирам лорд Дрэй. Пинком спустив коновала с ланцетом с парадной лестницы, а Авандусу настоятельно велев распевать гимны не у одра больного, а в храме для пущей действенности, он привел сведущую травницу. Старушка-одуванчик в два счета поставила паренька на ноги несколькими порциями отвратительно горькой отравы. Здоровье Шарлю вернулось, но доверие к профессиональным лекарям было подорвано безвозвратно.