Охотник далеко не сразу заметил, что незнакомые чары ненавязчиво отправляют его туда, откуда он пришёл. Разозлившись, достал из мешка верёвку с узлами и стал помечать путь. Благо, чахлые деревца росли буквально на каждой моховой кочке. Мимо пролетела неясыть, ударив нахала крылом по щеке. Огромные медные глазищи выражали крайнюю степень неудовольствия.

Марла не могла повлиять на судьбу Эсс, но в её власти было попытаться отговорить мужчину от опрометчивого шага. Он может принести слишком много горя и слёз по обе стороны от границы Великих Топей и Леса.

Серая сова-неясыть грузно опустилась на замшелый камень у самой чаши родника. Ударившись оземь, обернулась зеленоглазой женщиной. Её возраст выдавал лишь бездонный взгляд. Волосы цвета полуночи лежали волосок к волоску. Узкие губы изогнулись в презрительной усмешке. Платье было настолько многослойным, что даже полупрозрачный шёлк не позволял рассмотреть ладную фигуру Хранительницы этих мест. В глубоком голосе плескался гнев:

– Не по себе ты берёзу выбрал, чужак! – она посмотрела на мужчину с таким видом, словно он был раздавленным червяком или гнилым яблоком.

– Не лезь не в своё дело, чародейка! Я привык сам решать, куда мне направить свои стопы и кого любить моему сердцу! – тёмно-карие глаза не выражали ничего, кроме уверенности в собственной правоте.

Марла сразу поняла, что ни словами, ни чарами предотвратить встречу этих двоих уже не удастся. Она снова превратилась в неясыть и с печальным криком помчалась прочь, оплакивая несчастливый жребий, выпавший Эссианн.

Владир же продолжил путь, старательно вспоминая, как он шёл в тот раз, когда из-за приворота Вьюги чуть не стал добычей трясины. Наконец, ему удалось заметить огромный валун, на вершине которого рос ясень. Как такое могло быть, мужчина понять не мог, но именно мимо этого стройного дерева он проходил, когда воспользовался гостеприимством лесной феи.

Эсс уже успела облачиться в полупрозрачный наряд из тех, в каких дочери Волшебного Народа танцевали в честь Полнолуния, и укладывала волосы в подходящую случаю причёску, скрепляя блестящие пряди серебряными шпильками. Одеяние практически ничего не скрывало, лишив охотника даже тех жалких остатков благоразумия, которые ещё не покинули его бедную голову. Не оборачиваясь, девушка равнодушно проронила:

– Оставь меня в покое, смертный! Нам никогда не идти по одной дороге. Запомни одну простую истину. Кто охотится лишь за страстью, не пожнёт ничего, кроме осколков собственного сердца. Она горит ярко, но всего несколько мгновений. Опаляет и калечит тех, кто принимает её миражи за настоящее чувство. Пламя же любви может быть не менее сильным, но ровным, и радовать обоих долгие годы. Оно всегда дарит полноту бытия и не иссушает душу, – брюнетка истаяла за краткий миг до того, как потерявший голову охотник успел сомкнуть объятья.

В руках у Владира остался только кусок полупрозрачного лесного шелка. За такую добычу любая модница была готова отдать даже собственную душу.

Силы Леса решили на этот раз не карать наглого пришельца, а погрузили его в полный кошмаров сон. После чего перенесли в полуразвалившуюся землянку на самом краю своих владений. Конечно, испытание Эссианн только началось, но первый раунд в борьбе за собственное счастье она выиграла.

Марла снова попыталась вразумить чужака, но словно ударилась об невидимую стеклянную стену, что отозвалась печальным звоном разлетающегося на мелкие осколки хрусталя. В голове набатом прозвучал голос, в нём не было и тени эмоций:

– Мы понимаем, что тебе жалко Эссианн, но не можем позволить вмешаться. Она должна доказать, что не все лесные чародейки ветрены и безголовы. Если Владир разобьёт ей сердце, то она тоже станет призраком, как Мэйвин. Тэлиан не переступила роковую черту, как твоя старшая дочь. Поэтому мы смягчили наказание за то, что она ослушалась заветов, что должны строго соблюдать все дети Великого Леса без исключения, – тело Хранительницы окутала туманная дымка, а когда она рассеялась, на островке, исторгнутом топью, зашелестел серебристыми листьями стройный ясень. – Если охотник не собьёт девушку с правильного пути, ты получишь свой прежний облик. В противном случае всё останется так навечно, а нам придётся избрать новую Дочь Луны, наделённую этой нелёгкой долей. Нельзя жалости позволять одерживать верх над благоразумием. Иначе слишком велика опасность наломать дров.