Парень обречен.

Прочитав по лицу Надежды её мысли, Инара схватила её за руку.

Ладошка у магички была маленькая, но хваткая и крепкая, а глаза воинственно сверкали даже в полумраке.

–Ты говорила, что ты целитель! Так исцели его!

– Я – врач. Я могу вылечить, а не сотворить чудо.

Надежда осторожно высвободилась от судорожно вцепившейся в неё руки.

– К сожалению, в данных обстоятельствах вряд ли чем можно помочь. Сожалею.

– Сожалеешь?..

В голосе Инары слышались изумление и гнев.

– Ты просто сожалеешь?! То есть, ничего больше ты делать не планируешь? Вообще – ничего?!

– Я ничего не могу сделать бел лекарств и инструментов.

– И поэтому ты дашь Сурэю умереть? Не пошевелив для него даже пальцем?

– Если я пошевелю всеми пальцами на руках и на ногах – это не поможет.

– Ты могла бы попытаться, – поддержал Инару Сандар.

Удерживая Надежду за руки, он удерживал её ладони над открытыми кровоточащими ранами. Его руки, лежавшие сверху, согревали, вселяя уверенность в том, что всё будет хорошо. Всё получится.

– Ты – Чародейка. Твоя Сила словно крылья. Все, что тебе нужно – просто научиться летать.

– Ты же не думаешь, что я смогу заставить раны затянуться одной лишь силой мысли?

– А что если можешь? Просто попробуй. Постарайся увидеть свет.

Надежда послушно смежила воспаленные веки.

Промелькнул отголосок раздражения: чем они тут занимаются? Парня нужно хотя бы перевязать! Теряются драгоценные секунды.

На ум шли наивные сериалы, в которых пациент усилием воли преодолевал любой недуг, вплоть до онкологии или перелома позвоночника. Он поднимался и шел легкой походкой навстречу счастливым родственникам…

– Увидеть Свет, – повторила Надежда как заклинание, подавляя тяжёлый вздох.

«Увидеть Свет»? Это как? Перестав бояться? Перестав думать о том, что в любое мгновение на них снова могут напасть? Не вспоминать чёрную фигуру с лицом сумасшедшего клоуна? Забыть о чавкающих в темноте звуках? О том, как ползли по земле за Рикой, утратившей душу, длинные чёрные косы?

***

Вспыхнуло освещение над операционным столом.

Рядом фигура в белом, чистая и стерильная, холодая и сосредоточенная.

– Сможете ассистировать? – напряженно спрашивает Надежда.

– Да.

Кровь привычно заливает руки. Пальцы погружаются в мягкую плоть, отнимая по необходимости то, что уже не способно регенерировать. Сшивая разрозненные куски. Восстанавливая всё, что необходимо.

Надежда мысленно, в видении проводила необходимую операцию.

***

Чувство было такое, будто она долго бежала. Легкие разрывались. Глаза заливало потом.

– Получилось!

Голос вроде Инары?

Ох уж, эта надоедливая вертлявая ведьмочка!

Ресницы не поднимались. Вот не поднимались – и все.

– Спи, храбрая, хорошая девочка. Спи. Тебе нужно выспаться.

Надежда почувствовала, как её погладили по голове, словно она действительно была маленькой девочкой.  Потом укутали чем–то тёплым.

– Ммм, – только и смогла промычать она вместо благодарности перед тем, как провалить в сон.

***

– Не открывается она! Не открывается! Хоть мечом руби! Хоть магией твоей ядреной взрывай – один чёрт, не колыхнется. Попали! Сдохнем здесь с голоду и будем, в свою очередь, новых путничков поджидать.

Столь истерично в их импровизированной компании мог вопить только спасенный вчера от верной смерти Сурэй. В имидж воина–Сандара или Паркэса–лучника яростно обиженные тирады не вписывались.

Может, не стоило его спасать?

Сейчас бы удалось поспать подольше.

Надежда села, протирая со сна глаза.

Взгляд пробежался по огромной зале, со всех сторон оплетенной деревянными, истлевшими от времени, изъеденными жуками–короедами, лестницами. По пыльному полу были разбросаны труппы вчерашних врагов.