Врать был тоже не вариант. Ибо когда лжешь, нужно знать хотя бы что-то о предмете. А я единственное, что поняла, что этот Дьярвир – мужик. И темный властелин. Где он успел навластелинить и как – я даже не взялась бы предположить.

Потому решила действовать по плану и со словами «мне плохо» осела на подушки. Вот только этот белобрысый гад повел себя в худших лекарских традициях. Вместо того чтобы позвать на помощь, дескать, деве дурно, он наклонился надо мной и приложил палец к яремной вене, проверяя пульс.

– Не подозревал, что вы отличная лицедейка, госпожа Уикроу, – прозвучал шепот у меня рядом с ухом.

Гад! Я стиснула зубы. Не буду поддаваться на провокации! И медленно, словно приходя в сознание, начала открывать глаза… и тут увидела щель меж дверью и косяком. А в ней – три озабоченных лица.

Прикинула, что, благодаря высокому изножью, навряд ли подглядывающим будет виден мой маневр, и… резко распахнула глаза, впилась руками в шею склонившегося гончего, что есть сил дернув его на себя.

Мужик, не ожидавший такого коварства, пошатнулся и упал на меня, и я тут же для надежности обвила его тело ногами, чтобы не ушел! Орать «насилуют» не стала: зачем силы тратить еще и на озвучку представления, если для зрителей стоит полог тишины?

Гончий, который не ожидал от меня такого, совращаться ни в какую не желал. И он отпихнул бы меня, но тут дверь распахнулась. И слава богу! Еще бы пару секунд я не продержалась. Гончий тут же отпрянул от меня. Полог тишины исчез, и, едва он лопнул, я, пока никто не успел опередить, что есть сил заорала:

– Не смейте меня насиловать!

Миг тишины осознания, в котором еще звучали отголоски моего обвинения… и та самая реакция, которой я ожидала.

– Как посмел!

– Что?!

– Демонов выгрызок!

Вломившиеся в спальню были единодушны.

– Что вы несете? – вскинулся гончий, глядя исключительно на меня.

– Правду! – Я гордо вскинула голову, как всякий человек, несущий полную пургу. И, обличительно нацелив указательный палец на гончего, припечатала: – Еще поклянитесь, что вы на мне не лежали только что и активно не дрыгали… чреслами! – припомнила в последний момент обтекаемое слово, соответствующее девичьему, а не медицинскому кругозору. И ведь я не солгала! Просто слегка интерпретировала действительность.

Наши с Эрвином взгляды сцепились. И было в них столько всего… непечатного. Однако я добилась главного: о допросе теперь не было и речи. Все словеса лишь о моей поруганной девичьей чести…

Все же расчёт оказался верным и допрос закончился, не успев начаться. А я только сейчас осознала: зрители могли ведь и не вмешаться. Если бы среди них один не был так предан своей госпоже – вполне.

– Вот уж не думал, что вы променяете свадебный браслет принца на сомнительное счастье быть главным объектом сплетен… – так, чтобы услышала одна лишь я, прошептал Эрвин и, подняв манжету, показал браслет со словами: – Ведь взять вас в жены я не могу, поскольку у меня уже есть законная супруга. Разве что любовницей.

Я даже различила в его голосе характерное сожаление. Оно звучало в духе «печально, не успел тебя придушить».

Но я не обратила на это особого внимания. Я была в шоке. Потому как до этого думала, что сильнее вляпаться нельзя. Оказалось, можно: невеста высочества… И, кажется, только что ставшая бывшей. Папочка Уикроу наверняка будет в восторге от сорвавшейся из-за скандала свадьбы…

Но все же позор для меня был предпочтительнее. Его веселой шумихой можно прикрыться. Жаль, что у местных тут нервы, судя по всему, крепкие, а то бы еще истерику с дракой… Потому как пока все заняты обсуждением пикантной ситуации в целом, то не вглядываются в детали. Например, могут не заметить странности поведения одной девицы. И, надеюсь, не сразу в немощной госпоже распознают подмену. Правда, сколько это неведение продлится: сутки, неделю, месяц? Надеяться на удачу не стоило.