— Я отсюда родом, — Лин озадаченно сдвинул брови. — И это моя страна. Ею владели мои предки и будут владеть мои потомки.

Потомки. Я спрятала улыбку. У нас в девятнадцать лет не принято рассуждать о потомках. Впрочем, Лин всегда рассуждал не так, как принято у нас. Теперь я понимала почему.

— Лин, а что такое аннанси? — было сложно воспроизвести произношение, но я старалась.

Он немного смутился:

— Они неправильно поняли. Подумали, что я взял тебя в плен. Аннанси — это трофей, пленница.

Ой. Настал мой черёд смущаться. Значит, все эти бравые ребята решили, что Лин добыл меня, как приз, в каком-то сражении? Это было двоякое ощущение. Дискомфорт от мысли, что человека, девушку, можно воспринимать как вещь, и в то же время странное тепло в груди... я даже сама не поняла, отчего.

Но теперь ясно, почему он ответил тогда «нет».

— А сайдар? Или как они тебя назвали.

— Сайдар — это обращение. По-вашему это будет что-то вроде... — Лин задумался, — ваше сиятельство? Или нет, ваша светлость.

— Ты что, герцог? — не то чтобы я была таким знатоком титулов и обращений, но кажется, «ваша светлость» соответствует именно герцогскому рангу. Но всё это звучало так невероятно, что я не удержалась от смешка.

Мой Лин — герцог? Я представила его в горностаевой мантии, со шпагой на поясе и миниатюрной коронкой на голове. Ведь герцог — это что-то вроде принца? Чуть пониже короля?

Не обращая внимания на мою реакцию, Лин молча кивнул. Обвёл рукой снежную равнину, обрыв и возвышавшиеся на горизонте горы.

— Моя земля называется Аэлин. Мы владеем ею испокон веков. Со времён Великого Прародителя.

В первый момент я только кивнула. А потом вдруг пришло осознание, что я действительно стою здесь, в ином мире, где-то неизмеримо далеко от дома, и неизвестно, как попасть обратно. Да и возможно ли это вообще. А я ведь ничего не сделала с квартирой, так и ушла, в полной уверенности, что это ненадолго. Газ, электричество, ещё та подлая лисица... она не упустит своего, сто процентов отберёт у меня квартиру, вернётся с приставами или с кем там.

Я схватила Лина за руку:

— Я могу вернуться домой?

— Зачем? — он уставился на меня с непередаваемым изумлением. — Разве тебе плохо здесь?

— Нет, но...

Я замялась. Плохо или хорошо — как можно это понять за один неполный день? Да, здесь есть Лин, и он, судя по всему, очень важная личность, целый герцог, и меня чуть ли не на носилках носят (точнее, возят на огромной чёрной зверюге), и готовят еду, и не позволяют ручки свои белые запачкать...

А там?

А что вообще ждёт меня там? Ни одного родного человека, зато долги, работа и Юра сотоварищи.

Лин понял моё молчание по-своему.

— Если захочешь — вернёшься, — сказал он твёрдо. — Но сначала ты должна узнать Аэлин. Увидишь, она не отпустит тебя.

Аэлин. А сам Лин? Хочет ли он, чтобы я была рядом — или захватил с собой просто так, потому что попалась под руку в нужное время?

Лин вдруг коснулся моей щеки, как будто что-то заметил. Выражение его лица изменилось. Жёсткость пропала, вместо неё в глазах поселилось что-то неясное, но такое притягивающее, что у меня заныло внутри.

— У тебя тут... — он коснулся уголка губ большим пальцем, стирая крошку от еды.

Сначала меня пронзило какой-то даже стыдной, горячей дрожью, потом бросило в жар.

Вот я неряха! Фу, какое позорище. А ведь, как старшая, должна подавать пример.

Ещё и подумала невесть о чём. Я отвернулась, тыльной стороной ладони утирая рот и безумно жалея, что у меня нет зеркала.

Лин, кажется, хотел что-то сказать, но тут к нему подошёл один из «ястребов» и упал на колено: они часто так делали, обращаясь к нему. Пробурчал что-то совершенно неясной скороговоркой. Лин кивнул и встал.