Ниже камзола можно было разглядеть пышные, тоже бархатные штаны, а на ногах изящные сапожки на каблуке. Юфтевые, вспомнил я экзотическое для меня слово. Хотя именно в данном случае сапожки могли быть и не юфтевые, кто их знает. В любом случае, смотрелось шикарно. Да и как иначе? Времена, когда начальник сможет выходить к подчиненным в джинсах и футболке с коротким рукавом, настанут еще очень и очень нескоро. Сейчас же Средневековье, и статус обязывает цеплять на себя массу лишней одежды.

Остановившись перед креслом, в котором, как на троне, восседал молодой Ромодановский, я перекрестился и на всякий случай поклонился в пояс. У меня, как вы понимаете, тоже статус, которому нужно соответствовать.

– Кто ты? – резко спросил хозяин поместья.

Что отвечать? Назваться Прохором? Почему бы нет. Вот только слово «чародей» мне как-то не нравится. Мало ли что они под этим понимают? Вдруг потребуют какие-нибудь чудеса сотворить?

– Прохор, – произнес осторожно. – Только не чародей я.

– М-м? – князь грозно изогнул красивую бровь.

– Бывают мне видения. О будущем.

– Хм… – высокородный молодой человек вгляделся в меня внимательнее. – Пророк?

Я переступил с ноги на ногу и развел руками. Типа да. Хотя на звание пророка не претендую.

– И что ты видел в будущем? – Князь не стал разбираться в нюансах, а сразу перешел к делу.

Вот ёшкин кот, что же сказать-то? Я ж еще со временем не определился. Ляпну что-нибудь по соусом «из грядущего», а событие-то уже произошло. Вот в лужу-то сяду…

Хотя… Помнится к дате 7000 лет от сотворения мира ожидали конца всета. И именно поэтому Колумб поплыл через Атлантический океан искать новые земли. А было это, точно помню, в 1492 году.

Сейчас же, как сказал мальчишка, семитысячный год еще не наступил. Значит, я попал не во времена Ивана IV Грозного, а во времена его деда, Ивана III Великого. Который тоже был Василевич.

Ага. Эта мысль меня серьезно утешила.

И вообще, обрел почву под ногами.

– Лет через сто примерно, – заговорил я достаточно уверенно, – царевич Дмитрий погибнет в Угличе. Отправится в паломничество в Белозерский монастырь. А в Угличе, сбегая по мосткам на берег, оступится и упадет в воду. Его смерть приведет к тягчайшим последствиям для Руси. Очень много крови прольется. Знатнейшие роды погибнут.

Ух ты… Как, однако, мои слова подействовали на князя. Поэтически выражаясь, «словно грозовая туча сошла на его чело».

– Точно знаешь?

– Так видел, – развел я руками.

– Хм… – Ромодановский встал и нервно прошелся по горнице. – И что же? Царевич упал в воду, и никто не попытался его спасти?

– Пытались. Там все, кто находился рядом, включая няньку, недосмотревшую за ребенком, разом попрыгали в воду. Образовалась каша-мала, когда непонятно кто где и кого спасать. Когда мальчика все-таки вытащили на берег, он уже не дышал. А люди тогда не умели откачивать утонувших.

На моих словах «тогда не умели», князь запнулся. И резко повернув в мою сторону голову, ожег меня огненным взглядом. Каков однако!

– А ты умеешь? – вопросил он. – Умеешь откачивать?

Я мгновенно просчитал варианты. Курс оказания первой помощи, включая искусственное дыхание и непрямой массаж сердца, мы еще в институте проходили. Да и в школах сейчас такому учат. И если поделиться этими знаниями… Это ж я не просто одного ребенка спасу. Я историю России поверну по другому сценарию!

– Да, – сказал просто.

– М-м… – Князь опять зашагал по комнате. Верить мне на слово он не собирался. Слишком велика цена вопроса.

Пройдя пару раз взад-вперед, Ромодановский дошагал до двери и, распахнув, рявкнул туда:

– Фимка!