Фрося повертела головой. Поблизости никого не было.

Наверное, это высыпалось из того грузовика, который недавно привозил на базу продукты.

Вот ротозеи. Даже не заметили. Что ж, сами виноваты. Как говорится, что с возу упало, то нам в рот попало.

И мамонтиха стала сосредоточенно поедать редкий продукт.

Шажок, другой.

Внезапно земля расступилась у нее под ногами, и Нефернефрурэ полетела вниз.

«Ну вот», – пронеслось у нее в мозгу.

Нестерпимо болела голова. Прямо раскалывалась.

Как с хорошего перепоя.

Сет их побери, эти перемещения в Дуате. Отвык, наверное, забыл, каково это бывает. И делал вроде бы все правильно. А вот не сработало. Точнее, сработало, но не так, как хотелось бы. Словно кто‑то поставил барьер. Или даже ловушку, капкан.

«Капкан на волка», – невесело осклабился.

Знать бы еще, кто охотник.

За все то время, пока он пребывал в этом чужом и малопонятном для него мире, Упуат ни разу не почувствовал постороннего внимания к своей персоне. Однажды, правда, ему что‑то померещилось. Это в тот распроклятый день, когда он напугал очкастую собачницу.

Надо же так сорваться. Глупо, по‑щенячьи.

А все третья бутылка «Оболони». Явно же была лишней. Сам понимал. Но поделать с собой ничего не мог. Такая вдруг тоска навалила, хоть волком вой. (Хм…) Ни с того ни с сего вспомнились друзья: Мастер Хнум, Носатый Тот. Как они пережили изгнание? Даже попрощаться с ними толком не удалось. Послал последний привет по мыслесвязи, перед тем как вслед за Данькой прыгнуть в Бен‑Бен, и все.

Ему на пару минут показалось, что старые товарищи материализовались здесь, в неуютной малометражной (и почему Данилу устраивают жалкие двести квадратных метров) московской квартире, и, как в славные времена, принялись соревноваться с ним, кто кого перепьет. Ну, разве мог он, признанный в команде нетеру чемпион по поглощению пива, уступить Барану с Ибисом? Ясно, не мог.

Расслабился. А тут дурища со своим вопросом: «Это у вас мексиканская овчагка?»

Вот коза‑то. Сначала к логопеду запишись, а потом оскорбляй великих богов! Да‑да. Послал, понятное дело. Хорошо еще, что не по матушке. Хотя мог. В отличие от некоторых, овладел всеми резервами «великого и могучего русского языка».

Он, может быть, и промолчал бы. Мало ли в Москве полоумных старых дев. Да уж больно задела фразочка насчет секретных экспериментов в биологических лабораториях. Напомнила о давнем визите в комиссию по чистоте расы. Как раз накануне отсылки на Землю.

Ох и намаялся тогда с блюстителями расового порядка. Раскопали о нем всю генетическую подноготную до пятого колена. Один из членов комиссии, чистоплюй из аристократического клана Охотников, умудрился‑таки нарыть компромат.

«Дожили! – вопил, сверкая красными глазами альбиноса. – Посылаем на ответственнейшее задание генетических мутантов!»

Еле удалось отбиться. Но при голосовании Сет (так звали красноглазого обличителя) высказал особое мнение и потребовал, чтобы его занесли в протокол. Мало того, этот расист отказался участвовать в одной с Упуатом экспедиции!

Наверное, злорадствовал, когда все так глупо получилось с планом Гора. Предупреждал же, что «от этих полукровок одни беды».

Так вот, вечером, после всей этой катавасии в парке, Проводнику на миг показалось, что в него вперился пылающий ненавистью взгляд красных очей. Аж дух захватил.

Списал все на пиво и нервное перенапряжение. На два дня запретил себе входить в Глобалнет…

Неужто подсознательное чутье не обмануло?

Бред! Не мог его обвинитель протянуть так долго. Нетеру славятся своим долголетием. Но чтобы жить пять тысяч лет… Подобные рекорды встречались только среди Древних. По легендам, те вообще бессмертны.