– Если не будешь как следует есть, заболеешь, – подал голос Джулиан.

– Может, я уже болею! – ответила Кэролайн. – Может, у меня снова лейкемия. А вам-то что! Вам до меня дела нет!

Я перестал умываться и затих, внимательно прислушиваясь. Мысль о том, что Кэролайн может опять заболеть, мне не понравилась. Уверен, что Лору и Джулиана это тоже волновало. После того как Кэролайн поднялась к себе, они долго вполголоса обсуждали завтрашнюю поездку в больницу. Как я понял, Джулиан собирался пропустить работу, чтобы отвезти Кэролайн к врачу. Их голоса звучали встревоженно.

– Некоторые симптомы такие же, как тогда, – говорил Джулиан, – Утомляемость, бледность, потеря аппетита…

– И она все время грубит! – отвечала Лора. – В последнее время я ее совсем не понимаю. Хотя, возможно, она переживает из-за новой школы. Как ты думаешь, может, дело в этом?

– Уверен, что нет. Она там быстро освоится. Нет, мне кажется, ее, как и нас, пугает сама мысль о том, что болезнь может вернуться. Потому она и нервничает. Мы должны быть более чуткими.

– Знаешь, я так рада, что завтра ее посмотрит врач. Будем надеяться, он нас успокоит.

Рано утром Джулиан с Кэролайн уехали на машине на вокзал, чтобы сесть на поезд из Большого Брумфорда. Я побродил по комнатам в надежде, что Лора и Джессика обрадуются мне. На полу за лежанкой я нашел свою старую игрушечную мышку. Наигравшись с ней на кухне, я решил, что будет вежливо предложить поиграть Джессике. С мышкой в зубах я побежал в гостиную. Лора сидела в кресле; она читала газету и не видела, как я вошел. Джессика лежала на полу на расстеленном одеяле, смотрела в потолок и издавала забавные звуки, перебирая в воздухе ножками. Я бросил игрушечную мышку ей на лицо и подождал. Интересно, поймет ли она, как надо играть, но она удивленно вытаращила глаза и, помотав головой, сбросила мышку на одеяло. Я сел рядом и стал ждать. В это время Лора перевернула страницу газеты и посмотрела вниз, на малышку.

– Чарли! – она уронила газету. – А ты что здесь делаешь?

– Присматриваю за Джессикой, – мяукнул я. Неужели непонятно?

– Отойди-ка от нее, – сказала Лора. – И… а это еще что такое?!

Она нагнулась и подняла мою мышку.

– Что здесь делает эта мерзкая грязная тряпка? Ей не место на одеяле Джессики! – Она укоризненно посмотрела на меня. – Что ж это такое! Мне и на минуту нельзя отвернуться, если ты рядом?

Я отбежал и спрятался за диван, пока она расправляла одеяльце, ворковала с малышкой и перекладывала ее поближе к креслу. Чтобы уберечь от меня, что ли? Не понимаю, что я опять сделал не так? Мышь ведь была даже не настоящая… Или, может, как раз настоящая и нужна? Я решил, что в следующий раз так и сделаю.

Спрятавшись за диваном, я смотрел на Лору, которая снова углубилась в чтение. Мне нравился шелест страниц, а самой любимой игрой было прыгнуть Лоре на колени, напасть на газету, смять ее и побить лапами. Раньше она всегда смеялась, когда я так делал, но в последние дни только громко вздыхала и снимала меня на пол. Так что нечего и пытаться… Тут Джессика заплакала, и Лора склонилась над ней, а газету оставила в кресле. Искушение было слишком велико. Я разбежался, прыгнул на развернутые листы и с удовольствием потоптался на них, наслаждаясь шуршанием.

– Чарли! – сердито шикнула на меня Лора, на этот раз она не на шутку рассердилась. – Брысь! Да что же это такое, сладу с тобой нет!

Я протестующее мяукнул, когда Лора согнала меня с кресла, а газету положила на подлокотник. Бумага была немного порвана, но я знал, что они каждый день получают новую газету, и не понимал, почему это так уж важно.