Машка была красивенькой девушкой с завидным интеллектуальным потенциалом. В прошлом году она окончила школу, но для поступления в ВУЗ не сдала на ЕГЭ обществознание, предмет, будто специально созданный для того, чтобы ломать будущность талантливых отроков. Машка пошла работать в «Магнит-косметик». Машкин новоиспечённый супруг, высокий и некрасивый, но с изюминкой юноша, окончил технический колледж и собирался поступать в институт с военной кафедрой.

В Джемете прибыли в пять утра. По свежей и непривычно пахнувшей морем прохладе неспешно дошли до Пионерского проспекта. Заселились, позавтракали в открытом кафе и оставшийся день провели на пляже. Машка слегка обгорела.

Вечером затарились местным порошковым винишком и разливным пивом, купили чипсов и сухариков. Расположились за пластмассовым квадратным столиком во дворике рядом с номерами. Журчал маленький искусственный водопад, рядом с которым лежал пушистый кот, толстый, сивый и каких-то непостижимых размеров, скорее подходящих для рыси.

Мать с дочкой пили белое вино, Мишка красное, а Варфаломей предпочёл «пивчанское» – он был великим поклонником этого напитка. Лёгкий алкоголь, пусть и далеко не лучшего качества, пошёл на ура, и когда Джемете накрыли тёплые сумерки, все четверо порядком набрались и раскрепостились.

– Ты ни разу и словом не обмолвился, Мишаня, как тебе твоя благоприобретённая молодая тёща? – откровенно кокетливо обратилась Алла Викторовна к зятю.

При этом её сожитель громко усмехнулся с каким-то неуместным самодовольством, но Варфоломей вообще был с громадным самомнением, в разы превышающем размеры его пениса, и не в меру мудаковат.

– Вы словно роза зимой в парнике, Алла Викторовна! – с жаром высказался зять и украдкой взглянул на юную супругу, которая после его фразы пьяно прыснула со смеху, веером брызнув вином на стол.

– Пипец, Майк, ты кавалер! – сказала Машка, отдышавшись. И снова расхохоталась.

Тёща же оказалась весьма польщена – ей никогда в жизни не делали таких необычных комплиментов.

– Говори мне «ты», Миша, сколько раз тебя просила! – молвила моложавая тёща с укоризной.

– Не могу! – горячо отозвался зять. – Я всегда говорю «вы» людям старше себя!

– Но Варьке-то тыкаешь! – опровергла тёща.

– Он мужик и старше меня всего на пять лет! – не сдавался зять.

– На шесть! – надменно поправил Варфоломей и глотнул пивчанского.

– Чёрт с тобой, зятёк! – шутливо обиделась Алла Викторовна.

Всё произошло очень обыденно и как бы само собой – зять пошёл в номер с тёщей, самодовольный отчим – с пасербой. Член зятя оказался внушительнее Варькиного и не в пример манёвреннее. Машке с формальным батюшкой тоже понравилось больше, чем с новоиспечённым мужем.

Вернувшись в Москву новобрачные незамедлительно развелись по обоюдному согласию. Машка расписалась с Варфоломеем, Мишка переехал к Алле Викторовне и стал говорить ей «ты». Все были счастливы – насколько это возможно, и уж совершенно точно – довольны.

– Блять! – сказал Чапаев досадливо. – Блять, блять, блять, ёб твою мать! Блять!

– ПоштО ругаисьсси, Василь Иваныч? – жизнерадостно раздался из сеней молодой «окающий» голос. – Да так ОдноОбразнО!

– Блядские ткачи крестьян грабют! – в сердцах вскричал комдив. – Ёб их мать!

В избу вошёл его ординарец Петька, в крестьянских шароварах и белой, не очень чистой рубахе навыпуск.

– Давай пару тел расстреляем, хули, – деловито сказал Петька, подбоченясь.

– Жалко, блять! – отозвался Чапаев с досадой. – Товарищи наши, всё-таки!

– Какие они нам, нахуй, тОварищи, – разумно рассудил Петька. Он был родом из Новгорода и безбожно «окал». – Мудачьё гОляцкое, а не тОварищи!