* * *

Да, я люблю живую жизнь. Поэтому мы пошли дальше, минуя туристическую толпу. И оказались в прекрасном парке, где все газоны – в анютиных глазках, тюльпанах и гиацинтах, а в кронах огромных платанов гнездятся аисты! И это – в самом центре города!

Мы пошли через этот парк, полный света, красок и нежного тепла…

И вышли на высокий берег.

– А это – Босфор! – сказал Антон.

Я не верила своим глазам…

А сын, за плечами которого уже пол-мира, засмеялся, видя моё потрясение:

– Ну да, мама, – Босфор!

Босфорский пролив!.. Одно из самых волнующих и манящих географических названий! Что-то запредельно далёкое и недосягаемое… В школьные годы, на уроках географии «Босфор» звучало так же нереально, как «Новая Зеландия», или «Антарктида»… Могла ли я мечтать тогда?.. Могло ли мне вообще прийти такое в голову, что когда-нибудь я увижу его? Нет, не могло.

Босфор был залит солнцем… Нежно-голубое свечение его вод сливалось со свечением искрящегося воздуха… И казалось, что это – дорога в Рай… Эта дорога звала, манила… Озноб узнавания коснулся холодком моего сердца, которому было почти больно от блаженства…

– Антоша, если б не ты, я бы никогда не оказалась здесь… Даже плакать хочется от счастья. Спасибо тебе!

– Ну, вот как хорошо всё, – улыбнулся он.

Весь мир был залит солнцем – и Босфор, и Мраморное море. И сам город, нежный, акварельный, который высится на горах, на мягких округлых горах, по обе стороны моря и пролива… На одном берегу Босфора – Европа, на другом берегу – Азия. Стамбул находится в двух частях света, как и мой любимый Оренбург. Но Стамбул – огромен, почти бескраен… Оренбург по сравнению со Стамбулом – игрушечный город.

Там, где мы сейчас, – это устье Босфора. Здесь он вливается в Мраморное море. Я удивилась, что столько кораблей в Мраморном море стоят неподвижно и никуда не плывут. Антон сказал, что суда ждут своей очереди, чтобы проплыть через Босфор. Ведь пролив не такой уж широкий и глубина его не везде подходящая для больших судов. Так что некоторые ждут по нескольку дней, чтобы просочиться через Босфор в Чёрное море.

Да, в игольное ушко пройти не так-то легко!..

От того, что здесь много солнца и много воды, и солнце отражается во всех водах, – у воздуха необыкновенное свечение…

Антон сказал, что сегодня – дымка, и от этого плохо виден ближний мост через Босфор. И совсем не виден дальний. Но для меня эта дымка была спасительна. Она была промежуточным состоянием между сном и явью. Она смягчала красоту окружающего мира и не давала меня оглушить и ослепить.

Мы поднялись на открытую веранду, сели за деревянный, низенький, некрашеный квадратный столик, на такие же низенькие табуреточки, и стали смотреть на сияющий, светящийся Босфор… с пенящимися хвостами катеров, снующих туда-сюда: с европейской стороны – в азиатскую, с азиатской – в европейскую…

А слева и справа, на нежно-округлых холмах, сияет красными черепичными крышами Константинополь – царский город, бывший когда-то самым большим городом мира… Да и сейчас остаётся одним из самых больших: пятнадцать миллионов в нём. И мы – две песчинки…

– Я думала: Стамбул – резкий и жёсткий, и в линиях, и в красках. А он оказался нежный, воздушный, акварельный – совершенно волшебный… Жаль, что я не умею рисовать. Этот город создан для импрессионистов! Город, красоту которого могут оценить и передать только художники. И поэты. Странно: почему все художественные натуры мечтают побывать в Париже – и мало кто мечтает о Стамбуле?

– А здесь живопись не популярна. В мусульманском мире вообще живопись не культивируется.

– Жаль… Такой пленер пропадает зря!