Айвен бросил на Майлза укоризненный взгляд, но смолчал.

– Гем-лорды – иногда, – ответила Маз, – но не аут-лорды и, уж во всяком случае, не в императорской семье. Для них каждый слуга – такое же произведение искусства, как и любой другой предмет, которыми они себя окружают. В Райском Саду все должно быть уникальным, по возможности ручного изготовления и безупречного качества. К живым объектам это тоже относится. Поточные изделия они оставляют низам. Не уверена, что это справедливо, но в мире, переполненном мнимыми реальностями и бесконечными повторениями, это как глоток свежего воздуха. Им бы только поменьше снобизма по этому поводу.

– Кстати, об искусстве, – произнес Майлз. – Вы, кажется, говорили, что вам удалось идентифицировать тот символ?

– Да. – Она остановила взгляд на его лице. – Где, лорд Форкосиган, вы сказали, вы его видели?

– Я его не видел.

– Гм… – Она чуть улыбнулась, но не стала уточнять. – Это Печать Звездных Ясель – предмет, с которым редко сталкиваются чужестранцы. Точнее, чужестранцы с ним не сталкиваются вообще. Это чрезвычайно сокровенный предмет.

«Так-так, запомни».

– Реликвия аутов?

– И еще какая.

– И… гм… а что это такое – Звездные Ясли?

– Как, вы не знаете? – Маз казалась удивленной. – А я-то думала, вы только и делаете, что изучаете цетагандийские государственные тайны.

– Ну, не все время, но… – вздохнул Айвен.

– Звездные Ясли – это неофициальное название генного банка расы аутов.

– Ах вот оно что! Этого-то я и боялся. Они что, хранят собственные копии?

– Нет, Звездные Ясли значат для них гораздо больше. Ауты в отличие от обычных людей не договариваются напрямую, чью яйцеклетку чьей спермой оплодотворять перед закладкой в репликатор. Любое генетическое скрещивание является предметом особых переговоров, контрактов, заключаемых главами двух генетических линий – цетагандийцы называют их созвездиями, хотя вы, барраярцы, кажется, зовете их кланами. Эти контракты, в свою очередь, должны быть одобрены императором, точнее, старшей женщиной августейшей семьи и заверены Печатью Звездных Ясель. Последние полвека, с момента восшествия на престол нынешней династии, эту роль исполняла Лизбет Дегтиар, мать императора. И это не пустая формальность: все генетические изменения – а аут-лорды идут на них то и дело – должны быть предварительно исследованы придворными генетиками. Вы спрашивали меня, имеют ли женщины аут-расы какую-нибудь власть. Вдовствующая императрица обладала правом вето на каждое оплодотворение аутов.

– А император? Он не мог влиять на ее решения?

Маз потрогала пальцем губу.

– Честно говоря, я не знаю. Раса аутов крайне ревностно хранит свои тайны. Если какая-то закулисная борьба и имеет место, это не выходит за врата Райского Сада. Во всяком случае, я о таком не слышала.

– Тогда… кто же теперь будет этой старшей леди? Кто унаследует печать?

– Ага! Вы коснулись весьма интересной темы. Этого не знает никто; по крайней мере император еще не делал официального заявления. Печать должна храниться у матери императора при ее жизни, а в случае ее смерти – у матери наследника. Однако официального наследника император еще не выбрал. Печать Звездных Ясель вместе с прочими регалиями покойной императрицы должны передать новой старшей аут-леди на последнем этапе погребальных церемоний, так что у него остается еще десять дней, чтобы сделать выбор. Представляю себе, какая борьба идет сейчас между аут-леди: ведь пока не свершится эта передача, не может быть заключено ни одного генетического контракта.

– У императора трое сыновей, ведь так? Значит, он должен выбрать одну из их матерей? – подумав, спросил Майлз.