Это выступление свидетельствует о том, что на Соборе проблема кодификации канонов не была решена и осталась задачей для последующего времени.
Последующее рассмотрение: Всеправославные совещания
Вопрос о кодификации канонов был вновь поставлен в связи с подготовкой Вселенского Собора (впоследствии стали употреблять выражение «Святой и Великий Собор Православной Церкви»). В июне 1930 г. на Афоне в Ватопедском монастыре была собрана Межправославная подготовительная комиссия. Среди тем для рассмотрения на Соборе был обозначен вопрос: «Кодификация священных канонов и канонических постановлений с тем, чтобы они вовремя получили одобрение Вселенского Собора»[215].
На первом Всеправославном Совещании в 1961 г. на Родосе был вновь составлен каталог тем для рассмотрения на Соборе. В этом каталоге содержался пункт «Кодификация священных канонов и канонических порядков, подлежащих утверждению Вселенских Соборов»[216].
Для разработки тем, предложенных Совещанием, при Священном Синоде Русской Православной Церкви была создана в 1963 г. Комиссия под председательством архиепископа Никодима (Ротова)[217]. Среди документов, подготовленных Комиссией, есть Проект канонического кодекса, состоящий из 150 пунктов. Большинство тезисов сопровождаются отсылкой к канонам, но есть и пункты, закрепляющие уже новые явления в жизни Поместных Церквей. Несомненно, что при выработке тезисов учитывался опыт Поместного Собора 1917–1918 гг.: как обязательные участники Поместного Собора названы епископы, клирики и миряне (п. 11)[218]; перемещение епископов допускается только в случае церковной необходимости (п. 126)[219] и т. д. Относительно мирян есть особая статья (п. 141), определяющая их место в Церкви:
Миряне принимают живое участие в богослужении и по благословению епископа могут участвовать в церковном учительстве (церковная проповедь, богословская учебно-воспитательная и духовно-просветительная деятельность), в церковных соборах, в избрании членов клира, в церковной административно-хозяйственной деятельности[220].
Всеправославное предсоборное совещание 1976 г. вынесло постановление о том, что «Собор не должен касаться священных догматов Церкви и священных канонов, хотя это не исключает возможности при рассмотрении поставленных проблем раскрытия богословских, церковных и канонических мыслей, истолковывающих и утверждающих православное догматическое учение и канонический порядок»[221]. Вопрос о кодификации священных канонов и канонических постановлений, так же, как вопрос об икономии и акривии, были отнесены к числу тем, препровожденных «для особого изучения поместных Церквей, с тем, чтобы в будущем получить межправославное рассмотрение»[222].
Глава 4
Проблема церковного суда
К стыду вашему говорю: неужели нет между вами ни одного разумного, который мог бы рассудить между братьями своими? Но брат с братом судится, и притом пред неверными.
1 Кор 6, 5–6.
Интерес к проблеме церковного суда появился в русском обществе в связи с попыткой реформировать церковный суд в контексте общей судебной реформы 1860-х гг. Обсуждение этой реформы, принявшее острый характер, послужило развитию более широкой дискуссии о русском церковном устройстве и дало толчок к разговорам о необходимости проведения Соборов епископов.
В связи со спорами о реформировании церковного суда вышел целый ряд работ, посвященных организации и устройству церковного суда в ранний период христианства.
Несомненным достижением явились работы Н.К. Соколова[223] и Н.А. Заозерского[224]. Кроме того, проблеме церковного суда уделялось внимание и в общих курсах церковного права