Итак, я пытался показать, что в период, следовавший за Крестовыми походами, восточное христианство в лице его ведущих представителей и богословов видело во Вселенском объединительном Соборе свою подлинную надежду. Собор, состоявшийся в конце концов в Ферраре и Флоренции, отразил, с другой стороны, подлинную уступку Запада экклезиологическим воззрениям Востока: собор, по крайней мере в принципе, созывался как «восьмой» Вселенский, теоретически имевший возможность разрешить все разделявшие Церкви противоречия и не связанный односторонними решениями проблем, как это было принято на Западе в XI–XV вв.

И все-таки трагедия случилась, ибо настоящей встречи между двумя традициями не произошло. Внутренние проблемы Запада – очевидный и неизбежный результат экклезиологических колебаний, связанных со схизмой между Востоком и Западом, – на соборе не разбирались. А восточное посольство не имело ни достаточной богословской находчивости, ни нужных сведений, ни духовной смелости, чтобы лицом к лицу встретиться с реальными противоречиями.

Можно сказать даже, что в 1438–1439 гг. обе половины христианства были гораздо более отчуждены друг от друга, чем в наши дни. В самом деле, если бы внимательно отнестись к тем православным, которых действительно заботила «кафоличность» православия и которые ответственно подходили к вопросу христианского единства, если бы, с другой стороны, обратиться к знаниям и духовному опыту тех кругов – скорее незадачливых, чем узких – католического мира, которые сознавали природу и подтекст православного духовного опыта и содержащиеся в нем возможности, то тогда реальный диалог был бы, конечно, возможен. Но если в исторической перспективе Флорентийский собор представляется нам провалом и если мы способны определить причины – духовные и богословские – этого провала, то ответственность за разрешение спорных вопросов, которые и по сей день стоят перед нами, только возрастает.

Was There An Encounter Between East and West at Florence?

Впервые опубл. в: Christian Unity: The Council of Ferrara-Florence 1438/39–1989 / ed. G. Alberigo. Leuven: Leuven University Press, 1991 (Bibliotheca Ephemeridum Theologicarum Lovaniensium, 97). P. 153–175.

Переизд. в: Meyendorff J. Rome, Constantinople, Moscow. P. 87–111.

Впервые на рус. яз.: Флорентийский собор: причины исторической неудачи // ВВ. Т. 52: К XVIII Международному конгрессу византинистов. 1991. С. 84–101. Пер. с англ. И.П. Медведева по исправленному и дополненному автором тексту статьи.

Другие рус. пер.:

Произошла ли во Флоренции встреча между Востоком и Западом? // ВРХД. № 165. 1992. С. 5–30;

Состоялась ли во Флоренции встреча между Востоком и Западом? // Рим, Константинополь, Москва. С. 123–156; 291–298.

Публикуется по тексту ВРХД с некоторыми исправлениями. Примечания воспроизведены по тексту 2005 г. с уточнениями.

Место Православной Церкви в экуменическом диалоге, получившем развитие в нынешнем столетии, всегда было особым. Это неизбежно, так как основные предпосылки и задачи экуменического движения обусловлены историческими чертами западного христианства – римо-католичества и протестантизма. Теперь, однако, положение постепенно меняется, потому что понятия «Восток» и «Запад», хотя и сохраняют терминологическое значение в богословской традиции, утеряли большую часть своего географического и культурного смысла. Пусть и в значительном меньшинстве, но Православная Церковь теперь активно присутствует в традиционно западных странах, в частности в США. С другой стороны, такие ареалы, как Греция, Балканы и Россия, где доминировало православное христианство, также входят в состав «Запада», если сравнивать их с обществами, вновь возникающими в Азии и Африке.