Знакомые следы тянулись от катка к Невским воротам Петропавловской крепости.

Здесь толпились лоточники, солдаты, посетители. Под забранным решёткой окном пели нищие – просили у арестанта хлеб. Двое мужиков чистили дорогу. Лавр Петрович поглядел под ноги, туда, где скребок оборвал ещё не потухший след. Мужик хмуро зыркнул на частного пристава и снова принялся за работу.

Лавр Петрович, сняв меховой картуз, пригладил взмокшие волосы. Пар высоко поднимался от его головы.

– Ежели картуз снял, – сказал первый ищейка, – значит, совсем со следу слетел.

– Всех не обнюхаешь… – второй оглядел крепость. – Стало быть, здесь бунтовщики моются?

– Маются, – поправил первый.

Над потемневшими стенами вился дым. Предчувствуя весну, Петропавловская крепость блестела мокрыми крышами.

Комната Каролины, что примыкала к покоям графа Витта, была обставлена по её желанию. Простой тёмного дерева шкап, стол, узкая даже для одного человека кровать. Всё здесь напоминало имение её матери – место, откуда легко было уехать и не вернуться.

Каролина в синем домашнем платье сидела перед зеркалом. В руках у неё был номер «Санкт-Петербургских ведомостей». Граф Витт в пёстром халате расположился в кресле. Служанка с деревянным лицом убирала хозяйке волосы.

Каролина водила пальцем по газетным строчкам:

– В рубрике происшествий пишут о двух смертях. «Прошлой ночью ударом кинжала в спину убит капитан Нелетов, – по слогам прочитала она. – В проруби найден утопленник, оказавшийся подполковником Черемисовым».

Витт покрутил ус.

– Странное совпадение, не правда ли? – не сразу проговорил он. – Два таких человека убиты один за другим.

Палец Каролины придавил к бумаге одну из букв.

– В чём же совпадение? – спросила она, глядя на Витта в зеркало.

Граф улыбнулся.

– Я заметил у вас одно свойство, – сказал он. – Когда вы знаете ответ, но волнуетесь, то всегда переспрашиваете.

Витт закрутил пальцем ус:

– Обе жертвы – преданные слуги государя. Они, как и мы, донесли на бунтовщиков и помогали следствию по мере сил. Думаю, что мне следует поостеречься.

Эта мысль пришлась Витту по душе.

– У меня есть основания полагать, – продолжал граф, – что за мною следят. Четвёртого дня я видел в окно человека, который наблюдал за домом. Сначала я грешил на свою излишнюю подозрительность, но вчера вечером он появился снова.

– Разглядели его?

Витт пожал плечами.

– Ростом велик. В остальном ничего примечательного, – сказал он. – Впрочем, было темно.

Каролина задумалась.

– Хотите уехать? – она старалась говорить легко, как о само собой разумеющихся пустяках.

– А что это изменит? – спросил Витт. – Да и невозможно. Аудиенции жду у молодого императора… А вот вам уехать не помешает.

– Я подумаю, – сказала Каролина.

– О чём же? Вы прекрасно понимаете, что ехать следует.

Каролина скребла ногтем букву.

– Я подумаю, – повторила она.

Он пришёл вечером. Скрипнула дверь. Послышалось неловкое покашливание лакея и глухие, словно произнесённые через подушку, слова:

– К вам жид.

Без затей отодвинув лакея, в комнату Каролины тяжело ступил Аарон Швейцер. Руки с толстыми пальцами были ему малы и еле сходились на животе. Спутанная в баранью волну борода росла прямо из шляпы. Лица словно не было, но глаза, живые и цепкие, как два рыболовных крючка, с усмешкой смотрели из-под круглых железных очков.

– Вы за мной посылали, – не то спросил, не то утвердил он и без приглашения сел.

– В Петербурге произошли некоторые убийства… – начала Каролина.

– Вас не это интересует, – прервал её Аарон Швейцер.

Ещё в Одессе об этом жиде Каролине рассказал Пушкин. Впрочем, такой соврёт – недорого возьмёт. Но и в Петербурге она слышала о Швейцере много странного. Ходили слухи, что он питается одним фосфором и уже трижды выкупал душу у дьявола, что он знал и помнил всё. Графиня Зубова подозревала, что это тот самый Вечный жид и имена его – Агасфер и Картафил.