На основании приказа от 14 июня 1941 г. «О военной организации и применении сил полиции порядка и полиции безопасности (СД)»[75] каждой охранной дивизии придавалось по одну полицейскому батальону. Так, в состав 102-го тылового корпуса вошли 309, 317 и 131-й моторизованные полицейские батальоны, направленные в 221, 286 и 403-й охранные дивизии[76]. Что касается использования подразделений полиции безопасности и СД в оперативной зоне, то все вопросы, имевшие к этому отношение, были согласованы с ОКВ и отражены в приказе от 28 апреля 1941 г. «О регулировании деятельности полиции безопасности и СД в сухопутных войсках»[77].
Необходимо обратить внимание на тот момент, что применение особых команд СД, частей СС и полиции было связано не только с истреблением неугодных групп населения, но также и с тем, чтобы установить на оккупированных территориях «сети безопасности». Охранные дивизии отвечали за районы вокруг основных транспортных магистралей, части войск и зондеркоманды за армейские тыловые районы, оперативные группы и бригады СС – за пространства между шоссейными дорогами. Такая схема обеспечения безопасности представлялась целесообразной и служила в качестве «подстраховки» охранных соединений[78].
Разумеется, сил 102-го тылового корпуса никогда не хватало, чтобы полностью контролировать огромные территории Белоруссии и Центральной России. Поэтому уже летом и осенью 1941 г. в помощь Шенкендорфу дополнительно выделялись части 87, 102, 161, 162, 183, 252, 339 и 707-й пехотных дивизий[79]. Некоторые из них – 339 и 707 дивизии – активно подключались к карательным мероприятиям. В принципе, в этом нет ничего удивительного, поскольку немецкие войска были запрограммированы стать проводниками жестокой оккупационной политики.
II. Решение «еврейского вопроса» в восточной Белоруссии и западных регионах РСФСР в 1941 г. – в первой половине 1942 г
На рассвете 22 июня 1941 г. вооруженные силы Третьего рейха вторглись в СССР. Танковые и моторизованные соединения вермахта быстро продвигалась вглубь страны. При охранных дивизиях группы армий «Центр» были сформированы мобильные группы, следовавшие за войсками. Группы были обязаны «безжалостно освобождать от беженцев» шоссейные дороги, вести розыск оставшихся или скрывавшихся бойцов и командиров РККА, защищать важные железнодорожные магистрали, объекты военного значения, организовывать охрану мест дислокации воинских частей и т. д. Для выполнения указанных задач группам придавались роты саперов, подразделения Имперской трудовой службы (РАД) и Организации Тодта (ОТ) [80].
Начиная с первых дней войны охранные войска применяли радикальные меры, чтобы подавить сопротивление в захваченных областях. Германское командование, как отмечает историк Ф. Рёмер, «на раннем этапе опиралось на бескомпромиссную концепцию умиротворения, направленную на создание атмосферы концентрационного лагеря и кладбищенского покоя посредством террора»[81]. «Террор был панацеей, – замечает другой историк К. Хартман. – Командующие тыловыми районами… несли ответственность за эту вакханалию насилия в тылу»[82].
Первым объектом террора и репрессий стало еврейское население Белоруссии. Так, уже 27 июня 1941 г. военнослужащие 45-го полка 221-й охранной дивизии совместно с 309-м полицейским батальоном вступили в Белосток. Многие улицы сразу были оцеплены. По городу прокатилась волна насилия. К концу дня солдаты дивизии согнали 700 человек в центральную синагогу Белостока. Здание облили бензином и подожгли. Чтобы усилить действие огня, синагогу забросали гранатами. Тех, кто пытался из нее выскочить, тут же расстреливали. В общей сложности в течение двух дней было уничтожено 2000 евреев