– Ну как это при чём, Лёлик! Это ж, очевидно, сын того гада, служащий в питерском управлении МЧС. Эхо войны… – мигом повзрослевшим и грустным голосом отвечала ему сестра, особо сообразительная по части лоббистских взаимосвязей, – что ты забыл этих страшных дядек, которых вместо тюрем для ментов сажают в начальственные кресла питерских ведомств и даже правительства благодаря семейным связям в контрразведке?! А мне вот до сих пор иногда в ночных кошмарах тот пожар в джунглях снится и выборгские слоны с озерскими крокодилами.

– М-да, – вторил пессимизму Горский, опустив глаза на свои крепко сжатые кулаки, – Безнаказанность рождает такой вот хаос, круче, чем в горящих джунглях. Когда непуганые урки начинают судить, даже наказывать своих невиновным обличителей. Всё вверх дном теперь, чёрт бы их драл! Там наверху явно кто-то сошёл с ума в этом году. Спалившиеся «разведчики» себя пупами мира ощутили и начали диктовать свои условия. Видать, поняли – пришло время использовать свои кремлёвские козыри и выворачивать ситуацию. Пан или пропал. Зарвались так, что разогнали практически всё наше следствие, накрыв начальника отдела по борьбе с оргпреступностью якобы за огромную взятку и крышевание подмосковных ОПГ. Следаков московских, всех, кто копал под питерскую бандгруппу, так же отстранили, да папки на Лубянке завели. Всех на кнопку, под личный контроль экономических чекистов, перешедших как раз из Резцовской Налоговой и ФСБ. Короче, это слишком взрослые игры, которые мало кому понятны. Но уверен теперь тебе, Ангела, понятно, почему с сентября вашу квартиру на Воздвиженке засланные казачки штурмуют звонками и повестками.

– Не только… В пятницу, – печально припомнила она, – к нам с обыском нагрянули. Ну, с чем-то вроде того, поэтому тебе сразу не сказала. Приперлись два каких-то левых чувака, ничего не предъявили, ни ордера, ни удостоверений. Лёлик пригрозил своим адвокатом, тот звонками правозащитникам и на телефоны доверия, и тогда они дали заднюю…

– Молоток! – сдержанно похвалил Лео бойкий следак, крепко пожав юноше руку.

– … и вдруг оказалось, что они не с обыском, а всего лишь за правовыми документами на нашу квартиру и фирму заявились, – продолжала девушка, по-хозяйски располагаясь в кресле почившего ветерана юстиции, – типа там у нас полный мрак. Отец купил её нам с Лео, но пока так и не оформил документы дарения. Напоследок намекнули на то, что, исходя из интересов государственной безопасности, недвижимость с видом на Кремль, в которой занимаются незаконной коммерческой деятельностью, не дозволяется иметь подозрительным иностранным гражданам и скоро мы можем всего лишиться.

– Эти серые спиногрызы из интересов безопасности скоро всех стрелять без суда и следствия начнут! – прогремел Горский, питающий наследственную ненависть к полицейским конкурентам из «за стенок», – Всё это параноидальный бред в правовом государстве. Завтра же разберусь в этом вопросе и выставлю своё укрепление вокруг вашего офиса.

– Было бы круто, Арчи, – очаровательно заулыбалась Ангела, – там уже против питерских хвостов спецназ выставлять надо.

– Точно, и пусть огнемёты захватят, – поддержал злободневную иронию уклонист, – там в окрестностях ещё военкомы на меня охоту открыли.

– Ого! Даже так?! Против вас оказывается и армию подняли, а я всерьёз не брал! – зловеще расхохотался атипичный следователь и чёрные брови его от изумления взлетели на середину лба. В тот же момент он заметил в проёме приоткрытой двери ещё сонную, но перепуганную Лану и тут же осекся, весь присобрался и рассыпался в галантных извинениях за несвоевременный всплеск эмоций, будто перед своей дражайшей тёщей. Женщина сжимала в руке мобильный телефон и взволнованно смотрела на своих детей. На ней просто не было лица.