Закончив письма, я быстро поставил на всех свою личную печать. Хорошо быть магом, твоя печать всегда с тобой. Я отдал все три послания девушке и с помощью Арьи встал на ноги.

– Вы помогли мне, чем я могу вас отблагодарить? – робко спросила Тиша.

– Я ничего не сделал, – возразил я. – Просто пришел и посмотрел на вас, только и всего. А эти письма ничего не стоят. Моя сестра даже заплатит мне за то, что я послал вас к ней. Ей нравится работать с древними родовыми проклятиями, но, к сожалению для нее и к счастью для всех остальных, они встречаются крайне редко.

– Большое вам спасибо, – поклонилась девушка.

Я кивнул в ответ и вышел из храма на открытый воздух. Солнце уже клонилось к закату. Голова немного кружилась, а грудь все еще болела. Не торопясь, я пошел к городу. Тирион остался с Тишей, так что мы возвращались вдвоем с Арьей. Местные нас не трогали, но посматривали хмуро.

– Спасибо, Арья, – негромко сказал я. Она промолчала. – Я сильно ошибся сегодня.

– Зачем ты полез так далеко?

– Подумал, что смогу сам снять проклятие, – признался я.

– Если бы ты умер…

– Я знаю, – вздохнул я. – Извини.

– Тебе незачем передо мной извиняться, – тихо ответила Арья.

– Ты моя ша’асал, только мне решать, как и каким образом к тебе относиться, – жестко ответил я. – Я мог погубить нас обоих, поэтому извиняюсь.

Арья ничего не ответила. В ее волосах теперь было две седые пряди. Это означало, что она два раза побывала за порогом смерти. Два раза сходила туда и обратно. Не все некроманты могут этим похвастаться. Когда я зашел слишком далеко, Арья отправилась за мной и в прямом смысле слова вытащила с того света.

На следующий день я снова находился в штабе. Первую половину дня разбирался в куче бумаг. Полезной для меня информации было мало, но кое-что имелось. Работать с документами для меня не впервой. Большие чиновники даже не подозревают, сколько неугодной им информации оседает в кипах бумаг. Некоторые следователи догадываются, но предпочитают молчать об этом. Потому что разбираться в тысячах отчетах, чтобы найти несовпадение всего в двух цифрах, им не хочется. И порой я их понимаю. Но делать нечего, работа по защите империи далеко не так благородна, как кажется. И далеко не так интересна, как об этом пишут в книгах.

– Нашел что-нибудь? – поинтересовался Харальд, когда мы сели за один стол в столовой во время обеда.

– Не особо много, но кое-что есть, – ответил я, посыпая перцем жареную картошку.

– Как ты можешь есть так много перца?

– Перец помогает забыть, что картошка недосоленная и непрожаренная.

– Так что ты нашел?

– Нецелевое использование казенных средств.

– Удивил, – фыркнул Харальд. – У нас тут только ленивый не знает, что казну округа потихоньку разворовывают.

– Дело не в этом. Деньги не просто воруют, их тратят не на то, на что следовало бы. В Риоле несколько племен вынуждены жить на нищенские пособия, в то время как по бумагам ежегодно выделяются средства на развитие окраин. Но где эти деньги, а главное – где развитие окраин Риола?

– Интересно, – задумался полковник. – Эти племена и так нам мешают, а тут еще, оказывается, на них деньги выделяют.

– А чем они вам мешают?

– Это дикари, – спокойно ответил Харальд. – Кочевники. В любой момент они могут схватиться за оружие. Они не хотят жить по имперским законам. Эти окраины всегда могут вспыхнуть новым бунтом.

– Тогда почему их там держат?

– Не знаю, – пожал он плечами. – Считается, что, если они будут жить на одном месте, их проще контролировать.

– Но почему им при этом не дают жить в городах?

– Отголоски войны, – хмуро пояснил Харальд. – Их до сих пор не любят за то, что во время мятежей они вырезали целые поселки. И потом, они варвары, верят в своих странных богов, живут по-своему, от них всегда воняет. Они сильные, наглые и готовы работать за копейки. За это их не любят горожане.