Растерянно оглядев комнату, пустота в которой была практически осязаемой, я села у изголовья кровати и притянула колени к груди. Часы показывали начало двенадцатого. Значит, он давно ушел… С этим осознанием я неожиданно для себя ощутила досаду. Возможно, потому что сейчас так не хотела оставаться в одиночестве! Тяжелый осадок после сна усиливался и причиняющие боль картины упрямо стояли перед глазами. Такое подробное воспоминание, что мороз шел по коже.

Взгляд ушел в пространство. Годы затерли многое в памяти о кошмаре, пережитом в детстве, но сегодня подсознание внезапно вытащило его наружу. Заставило меня вновь пережить то, что я с таким трудом преодолела. Хотя как можно преодолеть тот факт, что отец хотел меня убить? Прямо на том берегу озера собирался хладнокровно избавиться, и только бог знает, как мама смогла его уговорить передумать.

Я убедила себя, что ничего этого не было. Мы с ней ни разу не обсуждали тот страшный день, а любые попытки начать, она пресекала. Так оказалось проще и безопаснее для психики. Ведь нам нужно было общаться с отцом, который позволил мне жить на своих условиях, а главное в достатке. Вот только все детство я почти каждый день видела во снах, как мама приставляет дуло пистолета к своему лбу. Так же как вчера Влас приставил оружие к своей голове... Возможно, именно это оживило детскую травму.

Прерывисто вздохнув, я потерла глаза, на которых выступили слезы, и решительно поднялась с постели. Хотелось освежиться в душе, хоть немного прийти в себя. От мыслей связанных с мамой сердце беспощадно сдавила тоска. Наш единственный разговор случился так давно, но как бы я не убегала, старалась не думать, все равно так же остро чувствовала боль. Мы ведь были одни друг у друга. В целом мире – ближе никого! Только я всегда относилась к этому с трепетом, а мама – со смирением.

Вот откуда привычка избегать боли в наших отношениях. Слишком много раз она обижала меня без сожаления. Как будто винила за жизнь, которую получила со мной. Приняв решение родить от бандита в восемнадцать лет, еще и в тайне, мама не ожидала, что останется одна. Что материнство загонит ее в рамки, которые окажутся ей не по силам. Вместо ожидаемого счастья, я стала ношей. А когда отец узнал обо мне, последняя надежда обратилась в прах…

Я простояла под душем довольно долго. А когда вернулась в комнату, задержала напряженный взгляд на расправленной кровати. Внутри передернуло. Мой вчерашний поступок теперь казался верхом неадекватности! Полным идиотизмом. Как я могла решиться на такое?.. На что вообще рассчитывала?!

Надо признать Влас проучил меня и не на шутку испугал. Снова бросило в жар от воспоминания о том, как он приставил ствол пистолета к своей голове. Я бы не смогла нажать на курок… Сейчас так же хорошо это понимала. И не смогла бы сопротивляться поцелую, который последовал после того, как бандит успокаивал меня на коленях.

Волнение мгновенно возросло. Я не могла ответить, что произошло вчера, но что-то определенно изменилось между нами. И это беспокоило меня не меньше всего остального. Ведь я должна была ненавидеть своего похитителя! Испытывать к нему презрение и отвращение! Но испытывала что-то совершенно другое, непозволительное.

Вчера я узнала Власа ближе. Заглянула в глубь, которую возможно никто до меня не познавал! Которую он никому не позволял видеть. Вчера я поняла, что прониклась к бандиту и возможно даже… осознала влюбленность. Ведь только от мысли о нем внутри разливалось необъяснимое тепло. А при каждой нашей встрече сердце словно екало.