– Будет вам сущий кошмар, но в умеренных количествах! – Теперь Викто́р облизал графитовый наконечник в деревянной палочке и принялся под чутким руководством Фортиана создавать для герцога соответствующий зловещий антураж.

– Другое дело, – похвалил великан, хлопнув (даже весьма нежно) амбассадора по плечу.

– А теперь поешь, заслужил, – бросила девушка, на ее коленях лежала папка с портретом, посланник передал ей бумаги, дабы не заляпать свою работу каплями жира во время спешной трапезы.

“Никакая это не привилегия, герцог Корделл Бастер, теперь ты ее раб, даже хуже”.

Викто́ру удивительно точно удалось передать обладание тьмы – расползающийся черный туман, растворяющиеся и разлагающиеся в нем силуэты людей, что вот-вот станут прахом, бестелесными тенями, флером самой смерти… Лескро никогда не видел эскуру (так именовал ее наставник, пленник царицы в Эвелире), а Сансара знала, что это такое. Она видела.

Где-то на улице трещали окаймленные железом колеса. Или этот треск – плод ее воображения, явление органное – шум в ушах, головная боль? Или же это знак истинного Колеса? Она уставилась на вырезанную фигуру перед ней.

“Потому что я не хочу такой участи для тебя…” – пронеслись в голове слова Фидес, после они утонули во вполне реальном звоне храмовых колоколов.

“А для настоящей, родной дочери ты этого хотела?”

Сансара захлопнула чехол, сокрыв лик герцога кожаным пластом с потертым позолоченным тиснением лица иного – короля Аргольда.

– Нам пора.

***

Прежде чем покинуть дом Магнуса, Ричард все-таки заскочил в свою комнату. Вейа и Грофф завздыхали и запричитали, но парень решил не обращать на их (весьма скромное по любым меркам, к слову) негодование. Грофф только крикнул, чтобы не смел брать оружия, это он про кинжал, иначе его придется сдавать на хранение в каждой лавке или заведении, куда они заглянут. А в некоторых местах, вроде банковского хранилища, придется оформлять бумагу – а это все потеря времени и прочая, прочая… Его меч, как он сообщил, тоже остался в доме. Тут же последовала тирада (и вот с этим Ричард полностью согласился) про то, что противопоставить возможному нападению им совсем нечего, разве что, Грофф нетерпеливо постучал тростью по плиткам прихожей (да, такой набалдашник с башкой морской свиньи оружие не хуже булавы), рассудив, что придется довольствоваться (а он надеялся, что не придется) подручными средствами и толикой удачи, а им с Вейей стоит полагаться на быстрые юношеские ноги.

– Хорошо! – крикнул парень, свесившись с перил. – Я не за кинжалом!

– Давай скорее, Ричард!

– Уже бегу!

Он на самом деле намеревался прихватить кошель. Грофф, конечно, не обмолвился, что за все их предстоящие расходы заплатит его друг, но это и так понятно. Самому же Ричарду от этого делалось столь нестерпимо неудобно, ну, а собственный небольшой вклад в расходы мог немного утихомирить это беспокойство. Такой уж Ричард. А вот Вейю не тяготило нечто подобное, только если омрачалась вся эта прогулка для нее перспективой носить чепец с цветочками.

Он быстро сбежал по лестнице вниз и выскочил из особняка, обнаружив нетерпеливых Гроффа и Вейю. Мужчина извлек ключ на веревочке и запер им дверь, подергал ручку, осмотрелся по сторонам, изучив кусты и кадки, перебросил из одной ладони в другую данную Магнусом тросточку и изрек:

– Не глазеть по сторонам и не болтать все, что на ум пришло. Это вам не Бертлебен.

– Поняли, – отозвались ребята.

– Но сохранять внимательность. Увидите кого-то подозрительного, сразу сообщайте мне. Если вдруг распознаете в каком-то прохожем редрина, избежать бы нам такой участи, немедленно бегите к воде – канал огибает город по правую руку, главный собор при этом у вас – по левую. Все улицы, как бы не петляли, ведут к набережной, если двигаться от храмов, – проинструктировал Грофф. – Далее без лишней мысли прыгайте в воду, там глубина вам до подбородка.