Но ответ заставил только опустить голову.

– Нет, это практически невозможно. Если он столкнулся с подобным выходом из серьезной и размеренной жизни, значит, он призван найти новый путь. И вы не должны сожалеть о нем, тосковать или пытаться притянуть к себе. Несмотря на разрыв со своим основным воплощением, он очень живо чувствует ваши эмоции. Но они передаются ему как внезапно нахлынувшая тоска по неизвестному или депрессивное состояние. Вы желаете этого собственному сыну? Я думаю, что нет.

После беседы с Хранителем, родители Силура выходили из башни в растерянности, избегая обсуждать, что услышали. Только оказавшись на свежем воздухе, в сиянии их большого мира, они осознали, наконец, что произошло.

– Похоже, мы его потеряли… Навсегда.

Мир развивался дальше, алласцы направлялись по своим делам, нагруженные планами и великими целями. Но они были одни, без возможности грустить и тосковать. Даже такая роскошь, как воспоминания, была фактически под запретом, ибо порождала неимоверную щемящую тоску.

А дома их ждал Маян. Он прятал глаза.

– Я вырвался с учебы, как только смог. Мне рассказали о случившемся в Храме паланэ.

– Ты дружил с Силуром, должно быть, тебе тоже грустно. Но не нужно давать волю эмоциям.

Стыд и сожаление. Дружил ли он вообще когда-то с их сыном или делал вид, что был искренен?

– Вы не успели заметить, в каком секторе находился Силур?

– Нет, лишь поняли, что он сейчас на одном из тюремных астероидов. Но их так много даже в нашей части вселенной, а он мог попасть в любую ее часть.

– Он выглядел по-другому?

– Маян, оставь надежду найти его, Силур сейчас очень изменился. Больше нет того золотого мальчика, которого мы так любили. У него совсем другая внешность – черные волосы, смуглая кожа. Он принадлежит к другому народу и ничего не помнит. Мы даже не можем узнать его имя, это запрещено.

Маян покидал дом родителей Силура со смешанными чувствами. С одной стороны, он очень хотел найти друга, вернуть в их отношения ту искренность и доверие, которые были потеряны. А потеряли они их по его вине.

С другой стороны, Маян понимал, что поиск невозможен и нужно сосредоточиться на вещах гораздо более важных для него сейчас. Но надежда его не покидала, только теперь он остался совсем один, и призрачный проигрыш более удачливому товарищу стал глупым недоразумением.

Реальность оказалось жестокой. Жизнь разделилась на две части, и он уже никогда не сможет их соединить.

– Мы должны разработать с тобой единую стратегию, – задумчиво облокотился на перила Нори, глядя куда-то вдаль, за аллею сада.

После рождения ребенка прошло совсем немного времени, а его расчетливость уже пытается ворваться в будни. Резко, слишком болезненно происходили перемены. Нори делал вид, словно весь процесс его не захватывал. Им только нужно быстрее сориентироваться и с четкими намерениями ворваться в вихрь событий. Элоиза понимала, что является теперь жертвой, связанной с ним навсегда. Но она все равно имеет право принимать решения, и не в его силах раскрыть прошлое. Девушка знала, что Нори никогда не предаст из-за их ребенка, а также собственной вовлеченности. Фактически Нори – соучастник, но как бы он не бесил, Элоиза еще чувствовала к нему притяжение. Только сейчас всё как-то заглохло, словно ее глаза открылись, и она узрела истинную тьму за его обещаниями. Было ли это началом зарождающейся неприязни? Она пока ещё не решила, что это. Но, как же порой хотелось держаться от него подальше…

– Мы не можем спокойно подождать хотя бы несколько месяцев? Я не чувствую сил, не могу оставить ребёнка.