– Тома…

– Да, мой хороший…

– Если у меня ничего не получится, если меня сошлют… Я отпускаю тебя, Тома.

Она упрямо замотала головой.

– Нет! Нет!

– Если так случится, то живи, словно, между нами, ничего не было. Не думай обо мне. Я хочу, чтобы у тебя все было хорошо, появилась семья, муж и дети. Другой муж, а не такой несбывшийся, полный неудачник, как я… И, еще…

– Я не хочу тебя слушать…

– Тома, скажи своему отцу, что я невиновен. Скажи, что больнее всего для меня, если он мне не поверит, скажи!

– Обязательно скажу. Но… Будет трудно. Отец слушает все, что ему докладывают власти и полностью им верит. Он может просто не прислушаться к твоим словам.

Юн упрямо продолжал:

– Все равно передай. Я не смогу жить с такой болью. Как это могло с нами случиться. Почему именно я, тот, кто даже рыбу не ловит? Просто невозможно.

Их руки соединились на невидимой преграде, которая не могла пропустить ничего, кроме чувств.

– Спаси меня, Тома, если сможешь. Я не должен говорить такое, но если вдруг появится малейший шанс, то спаси! Это ошибка, страшная ошибка, а настоящий зверь ходит на свободе!

Стена резко перестала быть прозрачной и Тома поняла, что время свидания истекло.

– Нет! Еще немного, слишком мало времени!

Но девушку быстро выпроводили из Зала Свиданий. Выйдя на воздух, она согнулась от спрятанного страдания, страха и боли. Тома опустилась на землю, не обращая внимания на удивленных посетителей, закрыла лицо руками.

Хотя Солель никогда не видела своего сына и ничего не знала о его судьбе, но она чувствовала привязанность по отношению к нему. Ощущение несправедливости не давало ей покоя.

Каким же эгоистичным был Ридон, если мог отправить её подальше и избавиться, как от ненужной вещи? Он выгнал мать сына из дворца, а сам даже не смог позаботиться о мальчике, не обеспечил ему должного ухода и нормального будущего. Это где видано, что первый сын, да не будет будущим правителем? Из-за внешности? Ха-ха-ха! Неужели опять стерва Элоиза приложила руку? Солель никогда не видела прежде избранницу Ридона, но все негативные события в жизни были связаны именно с ней.

– Кто же теперь будет наследником короля, если у них нет совместных детей?

Мамир немного помялся, не зная, говорить гостье или нет, какой смысл рассказывать о своих предположениях, если не уверен в них.

– Еще ничего не решено…

Но девушка была странно упорна, когда вопрос касался правящей на Маране семьи.

– Но у тебя же есть какие-то мысли по этому поводу? Ты можешь не бояться и рассказать мне.

– Понимаете, когда мы с отцом обсуждали этот вопрос, он думал, что скорее всего король захочет объявить наследником сына Элоизы, моего сводного брата, Гарда.

Вот как! Солель так и думала, конечно, Гарда! Кого же ещё ему объявлять… Теперь понятно, откуда идут корни ситуации. Бедный мальчик, сколько ему пришлось пережить.

– Но теперь я не знаю, какое решение примет Ридон. Думаю, он растерян, и сам не знает, что делать дальше.

– Сколько здесь нахожусь, мне ещё ни разу не доводилось слышать о твоем сводном брате. Что он был за человек?

Мамир погрустнел, он всегда искренне переживал за Гарда, считая его другом. Их соперничество больше напоминало игру и не задевало никого. Мамир вздохнул:

– Очень честный, обаятельный, девушки его любили. Что ещё о нём скажешь? Он был неплохим человеком, добрым, иногда доверчивым. Я не могу сказать о нем ничего плохого. Скорее, сам немного завидовал брату.

– Хотел, чтобы Гард стал королем?

Мамир задумался:

– Не уверен. В этом случае у меня бы отобрали все, имение отошло бы ему. По нашему законодательству так происходит, если первого сына призывают на Марану, и он присоединяется к наследованию. В общем, он должен будет включить своё имение в земли короны.